В то время как рабочие устанавливают свет, Фомин собирает вокруг себя тех, кто будет непосредственно занят во время съемок, — обсудить сцену.
— А что, пистолет у нас стреляет? — оборачивается Фомин к спецу по реквизиту. — Точно? Уверен, что искорки вылетят?
Дело в том, что снимать будут ночью и в темноте выстрел будет выглядеть неестественно без пламени.
— В целом это история середины 1990-х, — описывает фабулу Алексей Агранович, играющий друга главного героя. — Я встретил героя Олега в Афганистане, а позже мы пересеклись в Москве.
Влиятельные сотрудники спецслужб устроили некую аферу и подставили журналистку, которая дорога нам обоим. Моего героя убивают дважды — первый раз в первой серии, в шестой добивают. Слава богу, есть Олег Фомин — эдакий борец за вселенскую справедливость. Мы по сценарию не то чтобы друзья, мы по разные стороны баррикад. Мы, скорее, два врага, которые уважают друг друга и не делают друг другу гадостей. Но нас пытаются столкнуть все кому не лень.
…Съемочная группа начинает готовиться к первому дублю, никакой суеты и нервозности не чувствуется. Главная героиня должна появиться в кадре в черном строгом костюме и туфлях-лодочках. Актриса Диана Морозова (“Бегущая по волнам”, “Адъютанты любви”) между тем до сих пор в мягких домашних вьетнамках на босу ногу — неразношенные туфли сильно натирают ноги.
— Можно я порепетирую без туфель? — молельным тоном спрашивает Диана. Фомин благодушно соглашается — на качество дубля обувь повлиять не должна.
По сценарию герои Фомина и Морозовой должны въехать в “Мерседесе” во двор и, припарковавшись, подойти к подъезду. Перед дублем Олег садится за руль, чтобы немного привыкнуть к габаритам машины. Не рассчитав, заезжает одним колесом на бордюр. Хозяин машины, который стоит рядом и внимательно наблюдает за маневром, заметно бледнеет.
— Какая же она большая! — улыбается Олег, закончив парковку и вылезая из салона.
— Да уж… Не “Жигули”, — моментально парирует оператор Василий Сикачинский.
Второй дубль прерывает старушка, выводящая на прогулку пса явно бойцовской породы. Псина ошарашена таким количеством людей и техники в уединенном московском дворике и, кажется, забыла, зачем ее вывели на свежий воздух.
— Ну что за крик? — Олег встает на сторону владелицы собаки, которая тоже кажется растерянной. — Не хочет собака гулять! Ну что поделаешь…
Подобная терпимость особенно ценна, учитывая то, что кинематографистам приходится ловить стремительно, с каждым дублем уходящий свет. Добавляется работы светотехникам. Между дублями Олег настойчиво игнорирует мониторы, довольствуясь советами с оператором.
— Мы знакомы с оператором Василием Сикачинским с 1990 года и практически не расстаемся все это время, — объясняет Фомин. — Мы друг друга слишком хорошо знаем, чувствуем и слышим на расстоянии. Он прошел со мной практически все курсы режиссуры. И даже если он делает какие-то замечания актерам, он их делает исходя из того, что я ему за эти годы наговорил.
В этот момент Олег отвлекается и как обычно флегматично окликает одного из каскадеров, который слишком уж экспрессивно что-то доказывает своим коллегам: “Юр, чего ты кричишь так? Юр! Юра! Ну, здесь же люди живут. Вот смотри, окна, балконы… Чего ты кричишь? Чтобы сейчас вышли и устроили нам сладкую жизнь? Не кричи, не надо…”
— Как вам сценарий, написанный высоким чиновником? — спрашиваю режиссера.
— Честно? Ума не приложу, как он ухитряется заниматься и политикой, и своей работой и при этом сохранять творческую жилку. Он мне сыграл практически всех персонажей из своего сценария, помнит наизусть монологи, очень болеет за нашу работу, всячески участвует в процессе. Каждому режиссеру такого бы автора!
