Они были совсем юными, когда проснулись знаменитыми. Им посчастливилось сыграть двух забавных малышей в музыкальном фильме-сказке “Новогодние приключения Маши и Вити”.
Наталья Симонова снимала зубную боль Кощею Бессмертному и рассказывала сказки Лешему. Юрий Нахратов, исполнивший роль всезнающего Вити, отважно боролся с нечистью, а в перерывах между съемками читал “Науку и жизнь”.
Как снимался культовый фильм? Что осталось за кадром? Как сложилась судьба кумиров миллионов зрителей? И стала ли их жизнь похожа на сказку? Об этом узнал спецкор “МК”.
В фильме Игоря Усова “Новогодние приключения Маши и Вити” нечистая сила лихо отплясывала под тяжелый рок группы “Дикие гитары”. Баба-яга щеголяла в мини-юбке, а дикий кот Матвей сидел на дереве в потертых джинсах.
С момента выхода фильма на экран прошло 33 года. А съемочная группа до сих пор собирается в доме режиссера Игоря Усова. Хозяина уже нет в живых. Но запомнился он всем солнечным человеком, который верил в сказку не меньше Маши и Вити. И нередко сам во время съемок с удовольствием забирался в ступу Бабы-яги.
— Игорь был большой ребенок, умел играть с детьми, обожание было взаимным, — рассказывает жена режиссера Лидия Борисовна. — И все, что он скажет, — все закон. Родители потом разводили руками: “Ну, слушайте, мы теперь не знаем, как с ними разговаривать. Дети нас не понимают”.
Трудно поверить, но ныне Маше — Наталье Симоновой и Вите — Юрию Нахратову — уже за сорок. Зрители были уверены: малыши, дружившие в сказке, став взрослыми, поженились. Молва даже приписала им общего ребенка — Матвея, названного в честь одного из персонажей фильма — дикого кота-злодея.
Увы, жизнь Натальи Симоновой и Юрия Нахратова не стала похожа на продолжение сказки. У каждого из повзрослевших главных героев своя семья и дети.
Но чудеса случались не только на съемочной площадке. Например, Наташа, которую воспитывала одна мама, обрела на картине “отца”. Режиссер фильма Игорь Усов по-родственному опекал Наташу до самого совершеннолетия.
— Я была очень грустная и замкнутая девочка, — рассказывает Наталья Симонова. — Я рисовала только черными красками. У нас была очень бедная семья, у меня была одна-единственная кукла. После того как я познакомилась с Игорем Владимировичем, у меня появились игрушки. Он помог купить мне фортепиано, потому что без музыки, по его разумению, нельзя было жить. Игорь Владимирович привез мне большой деревянный крест, потому что хотел приобщить меня к вере. Это распятие до сих пор висит над моим рабочим столом.
Знакомство маститого режиссера и шестилетней девочки состоялось в далеком 1974 году. Мама Наташи, услышав объявление по радио, привела дочку на “Ленфильм”. Коридоры студии были заполнены нарядными девочками, которые не один год занимались в музыкальной школе и в вокальной студии. Казалось, что у простой дворовой девчонки нет ни единого шанса получить главную роль. Отстояв огромную очередь, в заштопанной кофточке и старых оббитых ботинках она предстала перед режиссером.
— Игорь Владимирович спросил: “Что ты нам покажешь?”, а я говорю: “Вы только маме не рассказывайте, пожалуйста. Мама у меня такая умная, строгая. Она у меня философ, доктор наук”. И я ему спела: “Стою на остановочке, в кармане поллитровочка…” Сидела я — нога на ноге, в руках держала воображаемую гитару.
Через месяц, когда Наташа, гоняя во дворе мяч, начисто забыла о кинопробах, позвонили с “Ленфильма”: “Наташа Симонова утверждена на роль”. Ее партнером по фильму стал серьезный, начитанный второклашка Юра Нахратов. В свои 8 лет он успел сняться в “Денискиных рассказах”, сыграть с Высоцким и Далем в картине “Плохой хороший человек”.
На картине у ленинградских школьников началась настоящая сказочная жизнь. Декорации для “заколдованного” леса строить не пришлось. Сказочные чащи, где водилась нечистая сила, достались съемочной группе по наследству от советско-американского фильма “Синяя птица”. Не было в фильме практически и натурных съемок. Печку, яблоню, елку, “говорящих человеческим голосом”, снимали прямо в павильоне.
В перерывах между съемками Юра с Наташей играли в декорациях в прятки.
— Мне запомнился эпизод с избушкой Бабы-яги, — вспоминает Юрий Нахратов. — Мы сидели, пировали, на столе было много всяких вкусностей, причем не бутафорских, как сейчас принято, а самых настоящих. И когда подходило время обеда, в павильоне выключали свет, вся группа шла в столовую, а мы с Наташей оставались за этим столом и доедали курочку и пирожки.
Во времена всеобщего дефицита маленьких актеров закармливали шоколадными конфетами. Сниматься ребятам очень нравилось. Юре, у которого было отличное зрение, для солидности надели очки с простыми стеклами. Наташа обожала, когда ее гримировали: как взрослую девушку, подкрашивали и припудривали.
Каждый из взрослых актеров старался помочь малышам советом, приободрить. Наташу на съемках опекал Кощей, роль которого талантливо исполнил Николай Боярский.
— Каждый перерыв мы гуляли с ним за ручку, и он рассказывал мне сказки про Синюю Бороду, я очень любила страшные сказки, — вспоминает Наталья. — А Юра в это время читал журнал “Наука и жизнь”.
Взрослым актерам по сценарию полагалось хулиганить. Они и отрывались на полную катушку. А верховодил дикий кот Матвей — Михаил Боярский. Поверх собственных черных усов ему наклеивали буйные кошачьи усы, и он водит ими, как антеннами. Для талантливого музыкального актера композитор Геннадий Гладков написал заводные кошачьи арии.
Нечисть в фильме была очень симпатичная и притягательная. Причем не совсем удачливая в своих злодеяниях. Но только спустя несколько недель после съемок ребята стали Георгия Штиля называть “дядей Лешим”, дикого кота Матвея — Михаила Боярского — таскать за усы и гоняться за Валентиной Кособуцкой — современной Бабой-ягой в мини-юбке. А сначала загримированных под нечистую силу артистов Наташа с Юрой побаивались.
— На ребенка такого возраста нечисть производит впечатление не очень приятное, — признается Юрий.
— Страшно было, когда мы снимали сцену с Бабой-ягой. Я говорила Юре: “Витенька, миленький, она уже зубами щелкает”. И замирала в оцепенении, когда Яга нам пела: “Кипи, котел, гори, очаг”.
Бабу-ягу — Валентину Кособуцкую — гримировали особенно тщательно: прилепляли длинный нос, замазывали черным зуб, надевали паричок “с начесом”. Щербатая, женственная Бабка-ежка в рваных перчатках и с бигуди в волосах была само очарование.
— Мы работали с костюмером и с гримером, подыскивали что-то такое сказочное, — вспоминает Валентина. — На меня надели мини-юбку, накинули сетку с листочками, что “прицепились” в лесу, подобрали самый пыльный паричок, и образ был готов.
Съемочная группа стала замечать: как только Валентина заходит в павильон, начинаются какие-то мистические пакости: то гаснет ни с того ни с сего свет, то куда-то исчезает “хлопушка”. Появлялась Баба-яга в кадре — и ассистенты режиссера начинали спотыкаться на ровном месте, у операторов все валилось из рук. А Лешего — Георгия Штиля — однажды во время трюка, где его герой должен был загораться, сильно ударило током...
— Да, мистика была, — продолжает вспоминать Валентина Кособуцкая. — Один раз мне прямо на голову свалилась цветная заставка от осветительного прибора. На мне был парик, обошлось без последствий.
Притягивающую к себе несчастья Бабу-ягу во время постановки трюков старались держать на расстоянии от съемочной площадки. Частенько она помогала второклашке Юре делать уроки. Мальчик учился в английской школе и каждую свободную минуту брался за учебники. С малявкой Наташей ему общаться было неинтересно. Юру как магнитом притягивали все технические приспособления для съемок.
— Я дружил с пиротехником, а у него был такой волшебный сундучок, куда он складывал все свои взрывающиеся приспособления, — вспоминает Юрий Нахратов. — Как-то раз я умудрился подобрать код к замочку этого сундучка и открыл его. Пиротехник, когда об этом узнал, очень удивился моим способностям, зауважал меня после этого и стал давать играть этими приспособлениями, подержать горящий веер в руке и что-нибудь повзрывать.
Особенно занимала технаря Юру ступа, которая “летала” и дымила. По мнению мальчика, это было очень интересное изобретение. Как завороженные они с Наташей смотрели, как поджигали в этой чудо-бочке пороховой заряд. Детей на ступе поднимали на очень большую высоту, практически под потолок павильона, на тоненьких тросах. Юра признается, что было страшновато. Отчаянная же Наташа была в восторге!
— Я не боялась, — признается Наталья. — Я до сих пор люблю, когда опасно, это же так интересно.
Дети-актеры на съемках были очень серьезными. А взрослые — наоборот, играя в сказку, дурачились от души. Михаил Боярский, вспоминая дворовое детство, учил Наташу и Юру ловко управляться с рогаткой. Меткость актера стоила съемочной группе дорогущей японской оптики.
— Я спрашиваю у оператора: “Куда мне стрелять яблоком?” Он в ответ: “Стреляй прямо в камеру! Будет отлично!” Я, чувствуя себя Робин Гудом, прицелился, бум — и прям в объектив. Голова оператора дернулась, слышу: “Съемка закончена”. Дорогущий по тем временам японский объектив дал трещину.
С Михаила Боярского не вычли ни копейки. Директору картины пришлось долго колдовать над документами, чтобы выставить это как производственные потери.
Съемки, длившиеся полгода, подошли к концу. 25 декабря 1975 года состоялась премьера фильма.
— Показ картины был специально заказан на день рождения Наташи Симоновой, — рассказывает Лидия Борисовна. — Так распорядился Игорь. Он преподнес девочке самый роскошный подарок в ее жизни. 25 декабря фильм вышел на экраны.
Друзья Юры из английской спецшколы гордились, что учатся с “Витей из сказки” в одном классе. А вот девчонки к щуплому киношному герою невысокого роста внимания особого не проявляли.
— Прямо скажу, на улице меня не узнавали. Слава прошла стороной. Поэтому, наверное, я не зазнался, — признается Юрий.
— В школе все хотели со мной сидеть, — рассказывает Наталья. — Мальчики многие влюблялись в меня именно потому, что я была Машей из сказки.
Фильм был снят, но Наташа продолжала приходить в дом на Итальянскую улицу к Игорю Усову и его жене Лидии Борисовне. По настоянию режиссера девочку отдали в музыкальную школу, мэтр нашел возможность приобрести для Наташи фортепиано. Чтобы кроха приобщалась к искусству, он отвел ее в кружок при Эрмитаже. Когда Наташа подросла — дал ей рекомендацию для поступления в престижную литературную студию.
— Мы были с Игорем Владимировичем родными людьми, все праздники и важные даты отмечали вместе, — рассказывает Наталья. — У нас в филармонии была зарезервирована ложа. Десять лет он приобщал меня к музыке. Если я что-то делала не так, моя мама мне говорила: “Наташа, если бы сейчас слышал Усов”, и мне сразу хотелось стать такой милой девочкой с хорошим характером.
Окончив школу, Наташа решила стать актрисой. Игорь Владимирович ее предостерегал: “Ты не сможешь, потому что ты хочешь, чтобы тебя все всегда любили. Но в актерской профессии это невозможно. Это очень сложный мир”.
Проучившись два года в Ленинградском институте театра, музыки и кино, Наташа поняла, что быть актрисой — не ее призвание. Девушка решила пойти по маминым стопам — перешла на философский факультет университета. На одной из лекций она познакомилась со своим будущим мужем — Федором Бородиным. Сейчас в семье философов три кота и три ребенка.
Но в Наталье до сих пор зрители продолжают узнавать сказочную девочку Машу. По голосу и глазам.
— Недавно один молодой человек при встрече признался мне: “Я бы не женился, если бы знал, что когда-нибудь встречу тебя. Я так любил девочку Машу из “Новогодних приключений”, — рассказывает Наталья.
Юра Нахратов увлечение техникой сохранил на всю жизнь. О том, чтобы стать профессиональным актером, он не думал. После школы он поступил в Ленинградский военно-механический институт. Одаренного выпускника оставили преподавать на кафедре. Позже Юрий основал и возглавил солидную компьютерную фирму. Его сын Тимур так же, как Витя из “Новогодних приключений”, обожает технику и, конечно, “папину сказку”.
И пусть для юных Наташи и Юры, волею случая попавших на съемочную площадку, кинематограф остался только счастливым эпизодом их жизни, ожившей сказкой. Но грезы не растаяли. Они переросли детскую наивность, но оба до сих пор уверены: сказка — это продолжение реальности.
Санкт-Петербург—Москва.
