Борис Чердынцев, знаменитый дежурный по околотку, без участия которого, наверное, уже невозможно представить популярный сериал “Улицы разбитых фонарей”, отпраздновал на днях 60-летний юбилей. “МК” поздравил актера по телефону.
— Праздновал в тесном кругу, среди коллег и друзей, — рассказал Борис Александрович. — Со съемочной группой новой картины Лидии Бобровой по рассказам Шукшина, на которой я работал. В этот же день мы закрыли картину, меня открепили, так что получился двойной праздник. Закрыли — значит закончили снимать.
— Кого же вы играете?
— Никого. (Смеется.) На этом проекте я работал администратором. Я же по специализации — заместитель директора картины, на администраторской должности работаю уже около сорока лет. Когда я пришел на “Ленфильм”, на дворе еще 1969 год стоял. К сожалению, за это время я не стал ни отличником кинематографии, ни ветераном труда. Когда оформлял пенсию в собесе, все удивились, как такое возможно: люди на 20 лет меня младше — и то имеют какие-нибудь льготы, а у меня — ничего.
Единственная моя гордость — будучи комсомольцем, в 1973 году как руководитель добровольной народной дружины получил награду лично из рук Валентины Матвиенко, которая в ту пору была секретарем Ленинградского райкома ВЛКСМ. А кроме этого — ни званий, ни наград за 60 лет не заслужил никаких. Но я не жалуюсь. Мне повезло работать директором картины у Владимира Бортко на фильме “Удачи вам, господа!”, у Бориса Галкина на ленте “22 июня, ровно в 4 часа”, у Виктора Титова. На скольких картинах работал заместителем директора — уже не сосчитать. Но два года назад я попал под сокращение на “Ленфильме”, остался почти без работы. Потому и пришлось пойти сниматься в качестве актера, потому что сегодня предпочитают экономить — брать девочек с улицы, а не платить, как мне, ставку замдиректора картины первой категории.
— И все же: как вы без профессионального образования попали в актеры?
— Эта история уже успела стать легендой. Я работал администратором на картине Александра Рогожкина “Особенности национальной охоты в зимний период” — и в день, когда снималась сцена с коровой на летном поле, вдруг не приехал один из актеров. Рогожкин и говорит: “Давай, Боря, ты будешь сниматься, там всего две реплики, я знаю, ты справишься”.
— А как получилось, что у вашего персонажа такая же фамилия, как и у вас?
— Я, когда встал в кадре, спросил: “Саша, а фамилия как у майора?” Он мне отвечает: “Свою скажи, потом на озвучивании поменяем”. Я так и произнес: “Майор Чердынцев докладывает!” И дальше: “Что я — человечью мочу от коровьей не отличу?!” А потом стали отснятый материал смотреть — и так всем понравилось, как я свою фамилию произнес, что ничего менять не стали. Так на экранах появился майор Чердынцев.
Уже после “Особенностей национальной охоты…” Рогожкин решил снять меня в “Улицах разбитых фонарей”. Помню, так совпало, что я снова должен был в кадре с кем-то говорить по телефону. Все приготовились, объявили “Мотор!” — и тут я подмигнул Рогожкину: мол, смотри внимательно. И хорошо поставленным голосом произнес: “Майор Чердынцев слушает!” Группа расхохоталась до слез, а моего персонажа тут же переименовали в Чердынцева. До этого в сценарии он проходил как безымянный “дежурный”. Теперь меня на студии называют не иначе как “вечный майор”.
— Говорят, у вас и мобильный телефон появился совсем недавно. Как же вы обходитесь без мобильной связи в современном мире?
— Да он мне и сейчас не нужен. Если появляется необходимость с кем-то связаться, лучше сам позвоню кому-то с домашнего телефона или рабочего, который стоит на студии. А так просто дочка себе новый купила телефон, а мне старый отдала. Пока работал на картине, постоянно был вне дома и часто им пользовался. Сейчас он все больше без дела лежит.
