Церемонию награждения открыл руководитель Роспечати Михаил Сеславинский:
— Друзья, решением Попечительского совета премией «За вклад в русскую литературу» награждается поэт Евгений Евтушенко не только за его замечательные стихи, не только за его деятельность в течение десятилетий, нам хотелось отблагодарить и за прекрасный диалог с Соломоном Волковым в фильме по Первому каналу.
По традиции сначала оглашают имя бронзового лауреата. Им стал опытный беллетрист Юрий Буйда с книгой «Вор, шпион и убийца». Приятно вспомнить, что именно «МК» в 70-е годы заметил первые публикации Буйды.
Серебряной награды удостоен 37-летний писатель Сергей Беляков за книгу «Гумилев сын Гумилева», самую полную биографию историка, исследователя и настоящего страстотерпца Льва Николаевича Гумилева.
Под овации зала прозвучало имя Евгения Водолазкина. Его роман «Лавр» оказался дорог всем, кто получил доброе облучение праведников, героев романа, кто проникся идеями, идущими к нам из глубокой старины.
■ ■ ■
Водолазкин, приехав из Петербурга, пробежал глазами мою рецензию, опубликованную в «МК» 26 ноября. Он познакомил меня со своей женой Татьяной. Ей он посвятил свой роман.
— Татьяна, изменился ли стиль мужа, когда он увлекся созданием романа о старине?
— Да это длилось годами. Он очень глубоко погружался в атмосферу Средневековья. Ему хотелось войти в настроение людей давних веков. Пытался понять, что движет их поступками.
— А среди друзей он бывает отрешенным, как его герой Арсений?
— Когда был моложе, очень любил компании друзей. А теперь Водолазкин иногда говорит, что его опыт — внутри, и он из него черпает...
Водолазкин только что вернулся из поездки в Новосибирск.
— Там у меня было пять или шесть выступлений: перед студентами университета, в школах, в книжном магазине, в двух библиотеках. Всё проделал за три дня. Сейчас мы с Татьяной в напряжении — нам нужно поскорее вернуться в Питер. 27-го, в час дня, выезжаем из Москвы. Я человек академический. Мы в конце декабря должны сдавать отчеты о своей работе.
— По роману чувствуется ваше увлечение древней речью, древним слогом.
— Меня очень интересуют исторические повествования Древней Руси.
— А чем увлечена ваша дочь Наташа?
— Она германист. У нее много любимых немецких поэтов, писателей. Она много читает, ее интересует кино, мода. Она человек живой. Мы всей семьей прожили в Германии, в Мюнхене, в общей сложности пять лет. И Наташа очень увлеклась творчеством Патрика Зюскинда.
— Как она отнеслась к вашему роману?
— Ей понравилось. Я рад.
— Читатели чувствуют, что вы стремитесь к духовному познанию и проникаете в душу своих героев. Ваши коллеги тоже увлекаются древнерусской литературой?
— Для нас с Татьяной и для наших коллег занятия древнерусской поэзией — радость.
— Представляю вас, увлеченного исследователя, на профессиональном общении со студентами.
— Я не профессор, потому что не преподаю. Я просто доктор филологических наук. Но иногда читаю лекции по приглашению. Меня очень устраивает мое положение. Работа в академической системе — это прекрасная возможность заниматься исследовательской работой.
— Как к вашей книге и к вашим идеям отнеслись отцы церкви?
— Слышал благородные отзывы. По крайней мере никто не ругал.
— Вы человек воцерковленный?
— Да, я православный, но не тот человек, кто кричит о своей вере постоянно. Считаю, вера — это внутреннее дело каждого. Персональное. Мне кажется, истинное отношение к Богу отчетливее выражается через отношения с людьми. Мой герой свою любовь к Богу выражает через любовную память к своей погибшей подруге — Ксении.
— Вы с вечной благодарностью вспоминаете о Дмитрии Сергеевиче Лихачеве. Что в характере всем известного русского академика вызывало ваше изумление?
— Наши дамы из Пушкинского дома считали его красавцем. Он даже в старости обладал удивительной статью. Поразительно его шутовское отношение к вещам, к дендизму. Его внучка замечательно рассказывала: как-то он шел по улице с женой, и Зинаида Александровна говорит ему: «Митя, надень шляпу, ведь холодно». А он ей с улыбкой: «Знай, в Париже шляпу носят только очень старые люди». А ему в этот момент было 90.
— Евгений, мне неудобно спрашивать, но на что вы потратите премиальные деньги?
— Хочу помочь нескольким близким мне людям. Не буду конкретизировать. Хочу побыть немножко Дедом Морозом.
— Спасибо за благодатную книгу. Будем ждать ваших новых произведений.
— Дай-то Бог.
■ ■ ■
Серебряный призер Сергей Беляков прибыл на торжество из родного Екатеринбурга. Лауреат радостно возбужден. Мою рецензию на свою книгу прочел в Интернете.
— Читал «МК» в 12 часов ночи и понял — это добрый знак!
— Почему вы выбрали Льва Николаевича Гумилева?
— Я им интересовался с юных лет.
— Вы почувствовали, что природа и его одарила поэтическим мышлением?
— Конечно. Он ценил поэзию. Но научная деятельность для него была значительно выше, важнее, и он сделал правильный выбор.
— Меня очень заинтересовала ваша подробность о встрече Льва Николаевича с Юрием Николаевичем Рерихом и о намерении Рериха рекомендовать Институту востоковедения принять на работу Гумилева.
— Об их встрече информации много. Но есть письмо Гумилева к Кацнельсону. Этот вопрос обсуждался. Но у Льва Николаевича была неоднозначная репутация, отчасти справедливая. Поэтому осторожные академики не могли его взять к себе.
— Есть ли первые отклики на вашу книгу?
— Отзывов много. В Петербурге первым покупателем моей книги был Гилион Михайлович Прохоров, ученик Гумилева, доктор наук.
— Вы заместитель главного редактора журнала «Урал». Редакция гордится какими-то первыми публикациями у вас?
— Знаете, первая публикация «Дара» Набокова была в журнале «Урал»! У нашего журнала великолепная история.
— Как выживает журнал?
— Он государственный. Платит за нас Свердловская область. Наш бюджет такой, как у библиотек, у школ — словом, как и у других учреждений культуры. У нас есть поэтический клуб. Так что провинцией себя не считаем.
— У вас большая семья?
— Жена Даша, военный хирург, и дочка Лиза, ей еще нет семи. У меня замечательная мама. Она — учительница, преподавала литературу, зовут ее Наталья Васильевна. У нее прекрасная филологическая подготовка. С папой они в разводе. Он у меня артист, зовут его Станислав Владимирович.
— Как там у вас жива-здорова река Сылва?
— Красивейшая, родная.
