Он женился на благородной девушке Кате — русской француженке, стал студентом-славистом Парижского университета… Любопытный студент внутренне протестовал, когда парижские университетские преподаватели, разделяя общий настрой французского истеблишмента, не хотели знать русских авторов, покинувших после революции Россию: слависты делали научные работы только по произведениям советских писателей. «Белая гвардия» вызывала у них некое отторжение.
Очень независимый и волевой Герра отважился на поступок: объявил на кафедре университета о своем решении — написать магистерскую диссертацию по творчеству русского изгнанника Бориса Зайцева. Удивились преподаватели: такая зашита не сулила слависту никакой выгоды. Эта тема вряд ли будет востребована во Франции. Ренэ не искал выгоды. Он видел и переживал: на чужбине в бедности, даже в нищете, вымирали беззащитные мастера русской культуры.
В 96-м я была гостем Герра. У себя дома он рассказывал мне: «В 67-м я написал Борису Константиновичу, что хотел бы с ним встретиться. Он так обрадовался! Человек учтивый, он прислал мне письмо: «Дорогой Ренэ! Приезжайте ко мне. Вот мой телефон…».
Милейший человек, он по-настоящему стал моим учителем русского языка. Благодаря ему я узнал много подробностей о Серебряном веке. На Рождество, на Новый год, на Пасху и на его день рождения к нему приходили поэты, писатели, художники. И я познакомился со всеми».
В коллекции Герра — уникальные фотографии Зайцева. Они ни разу не публиковались! Одна (1960 год) особенно поразительна: Борис Константинович запечатлен в профиль. Ну просто лик с медальона! Вскоре его не стало.
Герра с увлечением работал над книгой вместе с ее автором Лолой Звонаревой. Он впервые публикует фотографии бесценных, спасенных им рисунков, картин, портретов, дарственные надписи талантливых людей на подаренных книгах. Все знали: когда закончится жизнь на чужбине русских творцов, их наследие просто погибнет, будет выброшено и забыто. Но Ренэ спасал у себя дома и сохранял в неприкосновенности все, что с трудом, но с любовью добывал.
В Париже, в одном из его домов — настоящий музей русской культуры. И все русские гости находят в профессоре Герра ценителя и знатока русской культуры и поражаются страстности и глубочайшей осведомленности собирателя и хранителя бесценных вещей.
Мне тоже повезло — три ночи я провела в этом неофициальном музее русской культуры. Но, признаться, спала мало. Не покидало ощущение, что все изгнанники хотят рассказать о себе, спросить меня о России. Разглядывала портреты, рисунки, книги давно почивших на чужбине. А вот и портрет самого Ренэ — еще молодого французского интеллектуала. Его написал знаменитый художник Юрий Анненков в 70-м году.
Позируя художнику, Ренэ захватывающе рассказывал о своих приключениях в России. В свою очередь, Юрий Павлович вспоминал, как сам учился в Петербурге вместе с Марком Шагалом в студии Зайденберга, затем учился в Париже у М.Дени.
Огромный фолиант Лолы Звонаревой набит эпизодами из жизни русской интеллигенции. Герра с увлеченностью вводит нас в недосягаемый для нас огонь творческих страстей и воодушевлений замечательных мастеров. Звонарева, отважная женщина, не потонула в огромном множестве фактов и документов, выстроила книгу зрелищно и емко. Такое впечатление, что лично тебе доверено драгоценное богатство. Просвещайся, просвещай других.
На нескольких страницах возвращается к нам поэт Юрий Терапиано. На одной странице книги, подаренной Ренэ, стоят глубокие и грустные строки:
Бесстрастную повесть изгнанья,
Быть может, напишут потом,
А мы под дождя дребезжанье
В промокшей земле подождем.
Книга «Серебряный век Ренэ Герра» — подлинная повесть об изгнанниках. Целая глава посвящена Ирине Одоевцевой, ученице Николая Гумилева. Здесь масса автографов поэтессы и писательницы и, конечно, стихов! Ренэ с удовольствием исполнил необычную роль — посаженного отца на свадьбе Ирины Владимировны и писателя Якова Горбова. В первом браке Одоевцева была женой Георгия Иванова. Второй брак она себе позволила через 20 лет после смерти мужа. Так что посаженный отец на целую жизнь был моложе невесты!
Сердечные воспоминания Ренэ посвятил своим друзьям-художникам — Юрию Анненкову, Сергею Шершуну, Олегу Цингеру. В коллекции Герра Зинаида Гиппиус представлена всеми ее книгами. О ней, загадочной, романтичной и недостижимой, бытовало мнение: «Декадентская Мадонна с глазами русалки и в Петербурге, и в Париже неизменно заслоняла свое истинное лицо таинственной маской».
Вероятно, авторы этих колких слов не читали ее «Дневника любовных историй», вышедшего в Париже в журнале «Возрождение» в 1969 году. В них она о себе говорит куда резче и откровеннее. Да и эпиграфом к опубликованному «Дневнику» она взяла строки Буренина, высказанные еще в 1901 году: «Она искала встреч — и шла всегда назад,/ И потому ни с кем ни разу не встречалась». Виктор Буренин, «последний грубиян», в ее оценке, «не пощадил он и нас с Д.С., но был так остроумен, что его фельетоны, его пародии (…) не могли нас не позабавить».
Автор книги «Серебряный век Ренэ Герра» Лола Звонарева представляет русским читателям феноменальную личность француза, мужественного и жизнерадостного, чья эрудиция просто поразительна. Его сократовский лоб с компьютерной точностью вмещает огромный драматический пласт русской культуры. Азарт просвещенного рассказчика заразителен. Когда он говорит, ты присутствуешь в театре одного актера: тебя захватывают и сюжет, и страсть самого рассказчика. Но он не актерствует. Ренэ естествен, щедр, радушен. Он блистательный экскурсовод по русскому искусству Серебряного века. У вас есть возможность приблизиться к людям большого таланта и культуры.
