Мы опустим всю казенщину, касательно разных памятных дат, выпадающих на 2014-й (это и 100-летие Первой Мировой, и 250-летие Эрмитажа, и 200-летие Лермонтова, и 700-летие Сергия Радонежского), — поверьте, о них не забудут: выставки, речи, перерезания ленточек, бюджеты... Куда важнее то, о чем говорили в один голос советник президента (бывш. «яснополяновец») Владимир Толстой, директор ГМИИ Марина Лошак, «бренд ГМИИ» Ирина Антонова, депутат Мария Максакова, руководитель аппарата Госдумы Джахан Поллыева: настало время ментального переворота; страна прошла этап первичного насыщения материальными благами, торговые центры за последние 20 лет крепко заменили всем и храмы, и школы, и библиотеки... наелись. Но, увы, практика отношения к культуре по остаточному принципу — и в душах людей — оказалась очень живучей.
— Вот я недавно была в Астрахани, — говорит Мария Максакова, — мы там проводили региональный детский конкурс наподобие московского «Щелкунчика»; да, огромный интерес к событию, съезжаются все лучшие юные музыканты... но с прискорбием констатирую, что лет через десять по России просто невозможно будет создать ни одного регионального оркестра: духовой группы вообще нет как таковой! Никто больше не обучает игре на кларнете, гобое, фаготе. Никому это не нужно! Невыгодно.
Г-жа Максакова сказала довольно острую фразу, достойную аплодисментов: «Нельзя заниматься прямым менеджментом только брендовых коллективов, не обращая внимания на отрасль в целом». Ну какому губернатору будет выгодно содержать оркестр в 110-120 человек? Мария предложила Минкульту ввести норматив, определяющий нижнюю отметку, после которой оркестр будет можно назвать большим симфоническим: «Потому что сегодня на местах существуют, в лучшем случае, лишь малые формы, камерные ансамбли... так что скоро мы не услышим серьезных композиторов. Какой там Берлиоз? Какой там Шнитке? Малер? Щедрин? И это грустно для России, которая всегда гордилась музыкальными кадрами — нашим ведущим экспортным товаром».
Так что, в культурном плане страна дошла до ручки. Это осознали и верхи, и низы. Не прошло и 20 лет. Как точно выразился Говорухин, говоря о провозглашении Года культуры, наконец, «жареный петух клюнул». И краеугольный камень тут — из рук вон плохое образование, детей ведем в школу как на расстрел...
— Я не понимаю, почему в школах нет урока музыки? — Продолжает Максакова. — Неужели нет человека в штате с хорошим слухом, голосом? Помните, Путин сказал, что нам требуется объединяющее образовательное начало в школах? Я думаю, что оно кроется не в истории религий, тем более, когда каждая из религий начнет сражаться за свою сферу... Куда важнее ликвидировать элементарное невежество, преподавая через призму искусства! Как сказал Шостакович, «я был бы счастлив, чтоб в школе преподавали не только цифру и букву, но и ноту».
— Невозможны никакие разговоры без гуманизации нации, — вторит ей Марина Лошак, — без увеличения доли гуманитарного образования в школах и вузах. Помню, как учась в школе, всю третью (самую длинную) четверть мы целиком разбирали «Войну и мир», писали сочинения... понятно же, что ничего важнее этого нет! Но как каждому из нас повлиять на образование? Мы должны сделать так, чтобы на смену потрясающим людям, работающим, скажем, в нашем музее, приходили следующие поколения... чтоб они физически были. Ведь так важно воспитать человека, чтоб он был, в хорошем смысле, аутистом — созерцающим, думающим. Нам нужны учителя, учёные, люди глубоких фундаментальных зданий — носители общечеловеческой нравственности.
Касательно ГМИИ им. Пушкина, г-жа Лошак отметила, что проблем у них масса, они строятся, — скоро станут современным большим музеем, но самое что ни на есть важное — это децентрализация культуры: «Мы живем в огромной стране, а ощущаем ее достаточно плохо». Так что первая задача для ведущих музеев РФ — открытие филиалов в регионах.
— Мы строим планы, — продолжает г-жа Лошак, — обсуждаем эту идею с Ириной Антоновой, хотя, понятно, что на местах должны быть приемлемые технические условия для содержания шедевров, а их часто нет. Но все равно выставки стараемся проводить — это и Белгород, Курск, Ульяновск... а еще очень важно работать для самых разных социальных слоев: мы смогли бы сделать в музее День мигранта со специальной неформальной программой или привлечь строителей, рассказывая им об уникальной архитектуре музея...
Кстати, о расширении аудитории: стало известно, что в Госдуму будет внесен законопроект о бесплатном посещении студентов государственных и муниципальных музеев.
— Идея расширения экспозиции, приобщая сюда регионы, рано или поздно придет, — говорит президент ГМИИ им. Пушкина Ирина Антонова, — ведь во многих городах по стране в культурном смысле ничего нет. А наш музей показывает лишь 0,1% тех вещей, которые имеет, причем, фонды все расширяются... Но, увы, в регионах очень слабая материально-техническая база в музеях. Мы отстали на много десятилетий от того, как поставлено музейное дело в ведущих странах мира. Сейчас самое время об этом задуматься.
...В завершение собрания Ирина Александровна подбросила интриги, снова подняв больную тему Музея нового западного искусства:
— Придумана форма создать этот музей в виртуальном пространстве. Это хорошо. Но всё-таки это не снимает главной проблемы — реабилитации несправедливо репрессированного типично московского музея, собрания Щукина и Морозова... пусть он будет не на базе музей им. Пушкина, — не надо всем пугаться, — пусть он будет отдельным, но он должен быть — первый музей современного искусства в мире!
