— Лена, ты из Германии с ним летела, или тут встречала Сергея?
— Я его здесь встречала, потому что я улетела от него в конце августа, а с ним осталась мама. И прилетел он вчера с мамой.
— В каком он вернулся настроении?
— В очень позитивном. Конечно, волновался, потому что когда он вчера вышел, сразу сказал: «Для меня это стресс, потому что я вернулся домой и я уже могу видеть и самостоятельно передвигаться». Сказал про работу, что он уже готов выходить на работу. 16-го он планирует появиться в театре на просмотре новых молодых артистов и 17-го сентября будет присутствовать на сборе труппы, на открытии сезона. Как тебе сказать? Он очень оптимистичный. Очень! И такая атмосфера вчера была: очень мягкая, добрая.
— Артисты из труппы приехали его встречать?
— Честно сказать, я вчера в такой немножко суматохе была, потому что ушла заниматься с багажом, с машинами и так далее. А он пошел как раз общаться с артистами, То есть я этот момент пропустила. Но я видела некоторых: Даша была Хохлова, Кристина Кретова, Юля Гребенщикова.
— Лена, а что говорят врачи? Какая перспектива? Говорят, левый глаз у него до 80% уже восстановился?
— Да, до 80%, но это не постоянно. Все равно какие-то колебания присутствуют. Иногда хуже, иногда лучше.
— То есть левым глазом он довольно хорошо видит и уверенно, без посторонней помощи может передвигаться?
— На данный момент — да.
— А что с правым глазом? Были слухи, что на нем зрение уже не восстановить…
— Нет, тут тоже наметился прогресс. Правым глазом он видит крупные предметы, очертания. Как он говорит, если он закроет левый глаз, то правым он видит свои пальцы на руках, чего раньше вообще не было. Я думаю, что правым он сейчас видит процентов на 10. С правым глазом процесс лечения, можно сказать, еще только начинается. Поэтому будет еще много операций. То, что Сергей вернулся, вовсе не значит, что лечение закончилось.
— В Москве он, во всяком случае, пробудет ближайший месяц?
— Я надеюсь. Я, правда, не могу пока точно сказать. Может, он и больше пробудет.
— Говорят, ему в Германии какие-то специальные очки сделали?
— Да, специальные медицинские очки. Ему специально их там изготовили. Я толком не могу сказать, как они устроены. Знаю, что они защищают глаза от внешнего воздействия, то есть от солнечных лучей, такого яркого света, как от телевизионных камер, например, которые вчера были. Чтоб не повредить глаза. Но в то же время он может в них и в помещении видеть, когда маленький свет. Те же спектакли он может смотреть и в этих очках оставаться.
— Это очень важно для его работы! То есть он спокойно сможет смотреть спектакли, репетиции?
— Конечно, он же летал в Лондон и присутствовал на спектакле Большого театра.
— По телевизору был виден на коже какой-то след от ожога…
— Не какой-то, а шрам у него большой справа на подбородке…
— Говорили, что ему всё уберут. Пластику он будет делать?
— После того что было, то, что сейчас, — это уже нормально, это лучший вариант. У него и за правым ухом тоже шрам, потому что пересадка кожи была... Этот шрам не виден за волосами. К сожалению, шрам на подбородке заметен. Но мы про это пока не думали, потому что самое главное это зрение все-таки.
— В октябре уже ожидается суд по делу о нападении. Сам Сергей или кто-то из родственников будет ходить на заседания?
— Не могу пока тебе ответить на этот вопрос…
— А можешь сказать мне про свои личные ощущения? Близкие родственники удовлетворены ходом расследования? Задаю этот вопрос в связи с неоднократными заявлениями бывшего гендиректора Большого Анатолия Иксанова, что нам открыли только верхушку айсберга, и он убежден, что истинный заказчик преступления кто-то другой, а задержанные — лишь маленькие винтики в большом механизме.
— Можно я не буду пока отвечать на этот вопрос…
