Родился Станислав Любшин в подмосковной деревне. Отец его был агрономом. Мама работала в теплице. Сам он какое-то время что-то сторожил в совхозе. Выучился на сварщика, прежде чем поступил в Театральное училище им. М.С.Щепкина. Кинорежиссер Марлен Хуциев обратил на него внимание в Театре «Современник», где Любшин начинал актерскую карьеру. И пригласил в картину «Застава Ильича» («Мне двадцать лет»), которую ждала нелегкая судьба. Затем Владимиру Басову нужен был неприметный герой, способный затеряться в толпе, для роли разведчика в картине «Щит и меч». Теперь даже странно, что именно по этим приметам выбрали Любшина, актера, каких у нас мало и которого ни с кем не спутаешь.
"Сегодня увольнения не будет" (1958)
Одна из самых сильных его работ в кино – Ильин в «Пяти вечерах» Никиты Михалкова, человек с закрытым прошлым, о котором зритель может только догадываться. Скупая, сдержанная манера и огромная внутренняя сила были в этом характере и самом актере. Любшин попробовал силы в режиссуре, снял картины «Позови меня в даль светлую» по Шукшину в соавторстве с Германом Лавровым и «Три года» вместе с Дмитрием Долининым. Сменив несколько столичных театров, он с 1981 года надолго осел в МХТ. В кино никогда не мельтешил. Скажем, шесть лет разделяет картины «Не стреляйте в белых лебедей» Родиона Нахапетова, где у него роль чудака Егора Полушкина, расписывающего лодки птицами и рыбами, и последующую «Кин-дза-дзу» Георгия Данелия - там он сыграл Дядю Вову, попавшего на неизвестную планету. Зато всякий раз мы имеем дело со штучной работой.
"Застава Ильича" (1964)
Старший сын актера - Юрий Любшин - стал оператором («Мечты идиота», «Письма в прошлую жизнь», «Любить по-русски-2», «Бедная Саша»). Многие даже не подозревают, что он имеет какое-то отношение к Станиславу Любшину. Тот ничего не выставляет напоказ, живет скрыто, без фанфар. Еще в детстве отец привел сына на съемочную площадку. Вместе они работали на картинах «Три года», «Мечты идиота», где Станислав Любшин сыграл Паниковского, «Заколдованный участок». Жена Юрия – актриса Елена Аминова («Трест, который лопнул», «Формула любви», «Миллион в брачной корзине», «Любить по-русски-2», «Графиня де Монсоро»), дочь Дарья тоже снималась, но в итоге выбрала режиссерскую профессию, которой обучалась в мастерской Владимира Хотиненко во ВГИКе.
Младший сын Станислава Любшина – Вадим - закончил курс Олега Ефремова в Школе-студии МХАТ, работал в этом театре, откуда в 1995-ом ушел, не видя для себя никаких перспектив. Снимался вместе с отцом и самостоятельно в фильмах «Детская площадка», «Вечный муж», «Сукины дети». А потом исчез...
Сам Станислав Любшин теперь снимается нечасто, в основном в сериалах. В 2011 году сыграл патриарха Иосифа в сложнейшей исторической картине «Раскол» Николая Досталя, который считает его артистом редкой породы, ставит в один ряд, разве что со Смоктуновским. Нам он рассказал об удивительной работоспособности, упорстве и скромности Любшина. Роль в «Расколе» у него хоть небольшая, но важная, и Любшин, будучи человеком ответственным и привередливым в работе, просил сделать по несколько дублей, чтобы добиться нужного результата.
"Если ты прав..." (1963)
Марлен Хуциев: «Я увидел парня в малиновых лыжных штанах»
- Теперь-то мы все знаем, кто такой Любшин и чего он стоит, а когда вы пригласили его в «Заставу Ильича»...
- Он был никому не известный актер. Я увидел в театре «Современник» в спектакле «Продолжение легенды» парня в малиновых лыжных штанах. И такой он был смешной, нескладный, со своеобразинкой. Он играл почти фоновую роль. Посмотрел в программе – Любшин. Фамилия интересная. И я его запомнил. Когда начал работать над «Заставой Ильича» мне нужен был персонаж по имени Иван. Ассистенты начали приводить таких Иванов, от которых я все время отказывался. Как-то мне сказали, чтобы посмотрел на актера. Он сидел в соседней комнате. Я открыл дверь, он поднимает голову. «Да это же Иван!» - понял я и немедленно утвердил его на роль, переименовав героя в Славку. А фамилию ему придумал – Костиков, потому что со мной недолго учился во ВГИКе милейший человек Слава Костиков, след которого я потерял. Я узнал в этом актере парня в малиновых штанах и мы начали работать. Любшин был энтузиастом картины, занудой - все время приставал с просьбами сделать лишний дубль. Их уже 12, а он еще требует. Любшин очень был хорош, легко все понимал. Когда начались сложности с картиной, актеры держались, как бастион. А потом я увидел Славу в фильме «Щит и меч». Он мне там не очень понравился. Любшин же - русский человек, если надеть на него мундир эсэсовца, тут что-то не складывается. В «Монологе» Авербаха Слава был совсем другим. Здорово сыграл, и я его тогда поздравил. Мы, к сожалению, реже стали встречаться, особенно с возрастом. Жизнь такая, но это неправильно. Он стал носить седую бороду, длинные волосы. Все это я не одобряю, потому что из-за этого отрезал многие роли в кино. Вот если бы он постригся и побрился, то немедленно стал бы сниматься. Сын у него вырос в прекрасного оператора. Я его помню еще мальчиком. Он на маму больше похож. Славка мне весело рассказывал, что когда Хрущев ругал «Заставу Ильича», этот мальчик топал ножкой и говорил: «Не прав! Ты-ты…Марлена ругать».
"Третья ракета" (1963)
- У Станислава Любшина – светящиеся глаза, необыкновенная фотогения. В чем его секрет?
- Это же природа. Он простой парень из Свиблово, а это же бывшая деревня. Не такая уж легкая жизнь у него была. Происхождение имеет колоссальное значение в актерской природе, и он нес на экран свое демократическое происхождение. Славка замечательный, пытливый, требовательный актер. Я следил в основном по телевизору за его работами. Но у меня к нему претензия – он меня не приглашал на свои спектакли. Может он и замкнутый человек, но манера поведения у него открытая. Он жаловался на то, как к нему относились в «Современнике» - задвигали, не давали ролей. И вдруг он так развернулся и задвинул в кинематографе очень многих далеко-далеко. Славка – тончайший актер, и природа его замечательная. Сколько же ему лет?
- Восемьдесят.
- Рядом со мной он еще мальчик. Значит, ему было 30, когда он играл в «Заставе Ильича». Но выглядел он моложе. Когда мы снимали на Спиридоновке, в одном из дворов, то во время перерыва бегали к Никитским воротам в шашлычную. Обедали там, естественно в сопровождении красного вина. Энергии у нас прибавлялось. Вообще это была замечательная, незабываемая работа. И Славка, и Коля Губенко, и, Валя Попов, ушедший нелепо и безвременно, все они были патриотами картины.
"Щит и меч" (1968)
Юрий Любшин: «Я рвался на сцену и кричал «Не трогайте папу!»»
- Вы - опытный оператор, знаете толк в артистах. Можете сказать, что делает вашего отца Станислава Любшина таким выразительным на экране?
- У него - огонь внутри, который все зажигает. Если человек талантливый, то он изнутри светится. И пленка, экран все это воспринимают.
- Еще мальчиком отец вас брал с собой на съемочную площадку. Не так давно вы вместе работали в картине «Заколдованный участок». Кто кого за собой привел?
- Это случайно произошло, безо всякого моего участия. Отец только вышел из больницы, очень плохо чувствовал. И я с сомнением относился к тому, как он все выдержит. На что мне сказали в группе: «Да ты просто Павлик Морозов». И утвердили отца на роль.
- А вы помните, как оказались юным защитником «Заставы Ильича»?
- Мне отец много раз об этом рассказывал. Я запомнил прекрасно киностудию Горького, Марлена Хуциева, как все это происходило. Отец и его товарищи думали, что сняли потрясающую картину, что на самом деле так и было, а их вдруг стали уничтожать. Они были в ужасе. Я кожей воспринимал, какая это была для них катастрофа. Мне было лет пять, наверное.
- В таком юном возрасте? Видимо, испытали тогда сильные эмоции?
- Когда от людей исходит мощная энергия, дети воспринимают ее напрямую. Это взрослые склонны все анализировать, рассматривать со всех точек зрения. Когда отец играл в «Белоснежке и семи гномах» в Театре «Современник», и меня не с кем было оставить, он брал меня с собой. А его там должны были вести на казнь. И я рвался на сцену и кричал «Не трогайте папу!». Я все воспринимал по-настоящему.
- Часто ли вы встречаетесь с отцом?
- У нас не получилось большой, дружной семьи, когда отец во главе стола, за которым сидят 12 детей, и он их бьет по лбу ложкой за то, что они себя так ведут. Такого нет, к сожалению. А может, к радости. Иногда мы перезваниваемся, чем-то обмениваемся. Мало, конечно, такого общения. С возрастом, оказывается, отец нужнее, чем в юности.
- Ваша дочка тоже пошла в актрисы, не уберегли вы ее от этой бациллы.
- Она пошла даже не в актрисы, хотя и снималась, а училась режиссуре. С детства Даша с нами на съемках. Очень трудно вырваться из этого притягательного мира.
"Ксения - любимая жена Федора" (1974)
- Ваш брат совсем исчез из поля зрения. Окончательно забросил актерское дело?
- Он занимается бизнесом и совсем не жалеет о том, что все так сложилось. Жалко. У него все получалось. Но времена малокартинья рубанули целое поколение, просто вырвали с корнем. Ребята, которые были самостоятельны, понимали, что нужно как-то пробиваться в жизни, покинули это поле.
- Отец учил вас, как надо жить в искусстве?
- Впрямую нет. Но то, как он отдавался своему делу, стало примером. Я попал на практику к Павлу Тимофеевичу Лебешеву на картину «Родня». Пока три месяца шла подготовка, я его замучил вопросами об искусстве, и Лебешев сказал: «Иди к отцу, поработай там, поучись. А ко мне придешь уже немного подготовленным». Я пошел. Отец вместе с Дмитрием Долининым снимали фильм «Три года». Тогда я по-настоящему оказался за камерой, почувствовал, как все дается. Там не было смешков, расслабленной атмосферы. Я делал ошибки, в нескольких планах был не в фокусе. Отец мне сказал: «Раз взялся, то должен свою работу выполнить». Неделю я ходил с фотоаппаратом, пытался переводить фокус. Полезный был урок.
- То, что вы – Любшин, помогало или мешало?
- Чего там врать! Мы же блатные были. Много нас таких поступало во ВГИК, у кого родители работали в искусстве. И нас замечали, благодаря родственным связям. Но при этом мы хотели самостоятельности, искали свои дороги. Блатным быть неприлично. А не быть ты не мог по определению.
"Кин-дза-дза!" (1986)
-------------------------------
Все кадры из фильма взяты с сайта kino-teatr.ru.
Николай Досталь: «Любшин всегда волнуется по поводу того, достаточно ли хорошо сыграл»
- Что в Любшине особенного?
- Я просто его очень люблю, причем, во всех работах и особенно в «Пяти вечерах» Михалкова. В нашей картине «Раскол» он сыграл, хоть и небольшую, но важную и нужную для фильма и этого исторического сюжета роль. Любшин— безумно талантливый артист, все, что он делает, получается виртуозно. Он внес огромный художественный вклад в большое кино. Любшин - один из лучших наших артистов, он — из плеяды таких мастеров, как Иннокентий Смоктуновский и Олег Ефремов. Дай бог ему здоровья и долгих лет жизни, даже не столько ролей - их у него уже вдосталь. И надеюсь будут еще.
- Насколько с ним легко работать, а может, наоборот, мучительно и трудно?
- Мне было легко с ним, поскольку Станислав Любшин крайне внимателен к мнению режиссера, его пожеланиям и советам. Несмотря на то, что он - мастер, звезда советского и российского кино, работал на редкость дисциплинировано, корректно, серьезно. Просто был примером для многих молодых артистов, которые рядом с ним, старались быть столь же собранными, знающими текст.
- Станислав Любшин сразу принял ваше предложение?
- На роль он согласился практически сразу. При этом он — сомневающийся актер, всегда волнуется по поводу того, достаточно ли хорошо сыграл, просит: «Давай, еще дубль сделаем». И поскольку он – человек, который может все довести до совершенства, сделать еще лучше и тоньше, я шел ему навстречу, и мы снимали лишний дубль. В работе чувствовалась его требовательность к себе, в первую очередь, а не к режиссеру или партнерам. Это отрадная и не так часто встречающаяся черта современного артиста.
