В этом сезоне на театре многое произошло ВПЕРВЫЕ. Итак, ВПЕРВЫЕ пошатнулись позиции директорского корпуса, который в последние годы казался неуязвим и оттого держался нахально-развязно-самоуверенно: все позволено. Однако в Театре Маяковского новый худрук Миндаугас Карбаускис неожиданно идет на конфликт с директором, приданным ему бывшим руководством Департамента культуры. Ставит вопрос ребром: или она, или я. Труппа встает на сторону худрука, и новый глава Департамента культуры г-н Капков убирает директора с переводом в театр Рубена Симонова. К концу сезона случайную в театральном деле даму и оттуда попросят. Прецедент!
— ВПЕРВЫЕ добровольно, а не по причине естественного конца оставляет пост худрука Ермоловского театра Владимир Андреев (дай бог ему здоровья), уступив руководящее кресло Олегу Меньшикову.
— ВПЕРВЫЕ шерстят руководство московских театров и по причине профессиональной несостоятельности освобождают от должностей директора Театра кукол на Спартаковской, директора Театра Виктюка. Плюс кресло оставляет директор Центра драматургии и режиссуры Казанцева и Рощина.
— ВПЕРВЫЕ всерьез задумываются о подготовке новых кадров (при существующих факультетах театральных менеджеров и продюсеров в ГИТИСе и Школе-студии МХТ). При Центре им. Мейерхольда открывается «Школа театрального лидера».
— ВПЕРВЫЕ в стране, где на всех уровнях, снизу доверху, презирают старость, появляется спектакль об уважении к возрасту, старости, традициям — «Пристань» в Вахтанговском. И становится лучшим спектаклем сезона — честный, умный, красивый.
— ВПЕРВЫЕ появляется спектакль, где впрямую, а не эзоповым языком называют имя главы российского правительства, в очередной раз ставшего главой государства. Он представлен в сатирическом виде — «БерлусПутин», Театр DOK.
— ВПЕРВЫЕ в социальных сетях именно по политическим мотивам появляются нападки на кумиров, перерастающие в кампанию — бессмысленную и беспощадную.
— ВПЕРВЫЕ количество дискуссий о жизнеспособности репертуарного театра на душу населения зашкаливает. Ему в очередной раз пытаются вынести смертный приговор.
— ВПЕРВЫЕ театр выходит на улицу. На Чистых прудах, у памятника Абаю, играют политический спектакль. Хотя бульвар — сам как один сплошной театр.
А также:
— открываются новые экспериментальные площадки: проект «Платформа» на Винзаводе, «Политеатр» в Политехническом. Возникают маленькие частные театры (частные большими быть никак не могут), приятно удивляющие новыми формами, — Театр вкуса, например;
— свою жизнеспособность и креативность подтверждают фестивали, ориентированные на европейский опыт, — «NET», «Гаврош», «Другой театр».
И наконец:
— в центре Москвы Вахтанговский театр получает площадь под общежитие для молодых артистов и открывает его.
Ряд приятных правильных событий и шагов радует, но не он суть, не он главное. Главное — с ног на голову перевернута система ценностей. Диагноз тяжелый, осложненный, болезнь почти неизлечима — агрессивное, генетическое стремление к революциям посредством лишь разрушений. Все это проявилось в этом сезоне так четко, как бывает только у больного в острый период.
Основным мальчиком для битья стал репертуарный театр, которым вообще-то при всех его издержках нужно гордиться как феноменом. Ни одна страна мира не может позволить себе содержать такое количество театров. А в России театр едва ли не единственный очаг образования для малокультурных поколений (как минимум двух), выращенных на телевизионном «мыле» и плебейском шоу-бизнесе. Тем не менее весь сезон буквально зашкаливало от количества дискуссий с тематикой «Репертуарный театр жив или мертв?». Что это, каждый раз думала я, имитация процесса теоретиков-модераторов, получивших гранты от государства на развитие современного искусства и таким образом их оправдывающих? Или беспомощность практиков? К слову замечу: основные критики репертуарного театра лучше многих пользуются его преимуществами. Заигрались?
Но, как показывают мои многолетние наблюдения, проблема не в репертуарном театре как таковом, а в людях, ловко приспособивших его структуру под свои нужды. И в законах, допускающих такое положение дел. Там, где адекватные люди думают о развитии дела, а не о собственном бизнесе в театре, там и рептеатр — это хорошо. Пока что хорошо в театрах: МХТ им. Чехова, Театре Фоменко, «Ленкоме», «Стасике», «Театриуме на Серпуховке», «Сатириконе», «Современнике», им. Моссовета. Ведь сам репертуарный театр за нарушения и беспредел малоспособных людей не может отвечать: как ни назови, сколько денег ни вливай — результата не будет. А театр, как и прежде, с хладнокровием преступника требует жертв: сколько в него вложишь, столько и получишь.
Не стоит сокрушаться, что культура у новой старой власти не в приоритетах и денег, как на развитие нефтедобывающей промышленности, здесь не будет. Проблема и боль сегодня в другом: не власть разочаровывает — ее поступки и мотивация вполне предсказуемы. Бесконечно разочаровывают люди искусства, и театра в частности. Они изнутри раскачивают и без того шаткое здание театра. Вместо того чтобы сплотиться, как перед бедой, и конструктивно, без истерии пытаться наладить систему, сделать ее эффективной. Не умеют.
Зато умеют кричать, забалтывать проблему, заводить ее в тупик — чувство опустошенности. И хуже того — шельмовать и травить тех, кто хоть что-то делает. С каких это пор люди, делающие доброе, крайне нужное дело, в социальных сетях объявляются чуть ли врагами демократии и народа? И в какой стране мира такое возможно? Чулпан Хаматова и Евгений Миронов: одна с тяжелобольными детьми, другой — со стариками и артистами из самой что ни на есть российской глубинки — оказались хуже любого бездельника или просто зарвавшейся, мало что понимающей в жизни телеведущей совсем уже непристойной передачи.
Так вот театральное сообщество, увы, не выдержало испытаний единством перед лицом оголтелой, агрессивной соцсети. И некоторые артисты с умным видом спрашивали: как же можно агитировать за Путина, который и так обязан выделять деньги на лечение детей с онкологией и стариковские пенсии? Не о Путине речь и не о легитимности коррумпированной насквозь власти, а о тех непонимающих, что пока Хаматова или кто-то другой будет выяснять гражданскую принципиальность в поисках правды и справедливости, ребенок умрет, так и не дождавшись нужных лекарств и срочной операции. Тот самый маленький, бледный, лысый, без бровей и ресниц от химии, о слезе которого так любят образно поминать образованные и креативные люди. Я видела, что Чулпан (как и Женя) в тот момент тяжело переживала нападки: это непросто из народных любимцев в один момент превратиться в изгоев.
Внимание! Именно с таких моментов начинаются потери ценностей: белое названо черным, а черное белым. И что теперь, назад дороги нет?
Театральная премия «МК» Сезон-2011/2012
Мэтры:
1. Лучшая мужская роль — Евгений Миронов (слуга Жан, «Фрекен Жюли», Театр наций);
2. Лучшая женская роль — Юлия Борисова, Галина Коновалова (Клара Цаханассьян, старая актриса императорских театров, «Пристань», Театр им. Вахтангова);
3. Лучшая мужская роль второго плана — Александр Леньков (Иван Антонович Расплюев, «Свадьба Кречинского», Театр им. Моссовета);
4. Лучшая женская роль второго плана — Роза Хайрулина (Варвара Алексеевна, «Дьявол», Театр п/р Олега Табакова);
5. Лучший спектакль — «Пристань» (Театр им. Вахтангова, режиссер Римас Туминас)
Полумэтры:
1. Лучшая мужская роль — Виктор Вержбицкий (Отто Марвулья, «Великая магия», Театр им. Пушкина);
2. Лучшая женская роль — Рамиля Искандер (Элеонора, Эсме, «Рок-н-ролл», РАМТ);
3. Лучшая мужская роль второго плана — Илья Исаев (Макс, «Рок-н-ролл», РАМТ);
4. Лучшая женская роль второго плана — Александр Семчев (Антонина Павловна Опояшина, «Событие», МХТ им. Чехова);
5. Лучший спектакль — «Письмовник» (МХТ им. Чехова, режиссер Марина Брусникина)
Начинающие:
1. Лучшая мужская роль — Александр Голубев (Володя, «Письмовник», МХТ им. Чехова);
2. Лучшая женская роль — Полина Лазарева (Верочка, «Месяц в деревне», Театр им. Маяковского);
3. Лучшая мужская роль второго плана — Василий Симонов (студент, седьмой муж Клары Цаханассьян, «Пристань», Театр им. Вахтангова);
4. Лучшая женская роль второго плана — Ольга Смирнова (Бетти Слоним, «Шошу», Театр наций);
5. Лучший спектакль — «Дьявол» (Михаил Станкевич, Театр п/р Табакова)
Другие номинации:
Музыкальный руководитель — Светлана Филиппович («Огниво», «Театриум на Серпуховке»);
Дуэт — Никита Ефремов — Артур Смольянинов («Горбунов и Горчаков», театр «Современник»)
Художник — Лариса Ломакина
Эксперимент — «БерлусПутин» (Театр Doс)
Театральный директор — Кирилл Крок (Театр им. Вахтангова)
Проект — «Школа театрального лидера»
Новый театр — Театр мюзикла, Театр вкуса
