Приезда Моисеева в Витебске журналисты ждали с некоторым волнением: все билеты на концерт распроданы, но позволит ли здоровье артиста показать полноценное шоу? Ведь было бы чертовски грустно увидеть, что нет больше прежнего Моисеева, а вместо дитяти порока на сцене стоит самый настоящий ребенок, беспомощный после болезни. Тем более по тусовке то и дело проносится слух: Моисееву стало хуже, он буквально при смерти. Но когда стало известно, что Боря назначил репетицию и не возражает против присутствия фотографов и телекамер, сразу отлегло от сердца. Значит, в себе уверен: репетиция — не концерт, там ничего не спрячешь.
А еще через час, когда Боря, закончив отрабатывать с балетом программу, проходя мимо светских хроникесс, вдруг распахнул рубашку на груди и томно, выразительно, четко артикулируя, протянул: «Девочки! Как я похудел?..» — все окончательно убедились: шоу будет! Боря прежний!
Настроение в забитом под завязку зале оказалось создано в первые секунды концерта. «Обратите внимание, здесь плохое освещение, — с ласковой отстраненностью начал свое сообщение вкрадчивый женский голос, — если вы хотите сфотографировать артиста, обратитесь к нашему художнику по свету, он выставит его правильно...» Зал удивился, но потянулся за фотоаппаратами. «Если во время спектакля у вас зазвонит мобильный телефон, — продолжала невидимая мадемуазель, — мы с удовольствием прервем шоу, чтобы вы не пропустили важный для себя звонок», — зал осознал, что это ирония, нашел, что изящная, и заулыбался. А уж когда все тот же голос закончил речь рассказом о датчиках дыма, что «не срабатывают только в одном месте, а именно на сцене, а посему желающих курить там ждут», — люди окончательно настроились на перспективу прекрасного настроения. И не ошиблись.
Шоу Боря сделал заново, усилив при этом основные его достоинства и изящно замаскировав недостатки.
Голос: оперный Моисееву Бог не дал, но в его творчестве связки никогда не были первичны. А уж ныне и вовсе надо сказать Господу спасибо, что Боря вообще говорит.
Репертуар: каждая песня Моисеева имеет свой шарм и очарование. Они мелодичны, порой сентиментально-лиричные, порой просто заводные, но всегда понятные по смыслу и эмоциональному настроению. У Моисеева, что очень хочется отметить, хорошее смысловое содержание песен: по нынешней жизни это редкость. После песни «Глухонемая любовь» журналисты надумали поднять Моисееву зал, аплодируя стоя, но зрители оказались чрезвычайно ленивы — и физически, и душевно. Менее отзывчивая половина так и не оторвала определенную часть тела от кресел, хотя Боря вложил в исполнение всю душу. И уж особенно пронзительно звучала ближе к финалу композиция «Юродивый» — она и раньше предавала концерту особое смысловое содержание, а уж теперь, когда трагическое событие в жизни Бори так совпало с образом, созданным артистом, от нее просто дерет по коже мороз. Была в концерте и новая, очень хорошая песня (широкой публике Моисеев покажет ее на «Юрмале» в день премьер), где артист обещает «Я буду самым лучшим из мужчин», — ну а невеста его, понятно, самой любимой и счастливой на этой земле.
Концепция: безупречно профессиональный балет и прекрасно поставленные танцы превращают шоу в дорогое парижское варьете, изящные световые решения вместо громоздких декораций придают концерту легкость и изящество. Заставка к советской еще программе «Время», ее классические позывные, и тут публику накрывает волна ностальгии: на сцене — легендарное трио «Экспрессия». Вкрапление музыки Вивальди, почти акробатический танцевальный номер со светящимся кубом основного балетного танцора и, конечно же, старания Бори отдать публике не меньше, чем отдавал раньше, — все это по достоинству оценивается зрителем. Ничего лишнего, все просто, но искренне и с безупречным вкусом.
На сцену с цветами не пускали, и артист за каждым букетом, а их было много, наклонялся со сцены вниз. Было заметно, что именно это — наклоняться, опуская голову, — давалось артисту особенно тяжело. Но каждый букет он взял лично и каждую дарительницу поблагодарил, что и было настоящим уважением своего зрителя. Ответное уважение Моисеев хотел получить в виде аплодисментов, до которых он, как Басков до концертных цветов, а Киркоров — до публикаций в прессе, всегда был жаден. А тут Боря только и показывал: аплодируем мне, аплодируем! Похоже, овации, на которые зал, надо сказать, не скупился, являются для Моисеева сегодня лучшим лекарством.
* * *
Вслед за Борей глубокой ночью развлекать публику взялась Верка Сердючка. И тут уже пришел черед тех, кто любит, чтобы на концерте было «дынц-дынц» и «гы-гы». И Верка, как сегодня говорят, «зажгла не по-детски», заодно сообщив публике по ходу концерта светские сплетни. А именно:
— Вайкуле не проститутка, а просто влюбчивая;
— бывшая бэк-вокалистка Баскова, уволившись, три месяца лечилась в психушке, потому что каждый день петь «Шарманку» — это что то!
— она сама, Сердючка, отличается от Киркорова тем, что раздаривает сувениры на сцене, тогда как у поп-короля ими торгует папа. Также артист(ка) призналась, за какую сумму она согласна неделю плясать голой.
Андрей Данилко, чья Галатея по прозвищу Верка Сердючка вульгарна в самом истинном смысле этого слова (то есть простая как три копейки — и оттого говорит что думает, а поет то, что думают все), в жизни человек чрезвычайно мягкий и застенчивый. Его образ настолько не похож на создателя, что истинному герою приходится прятаться, чтобы не разочаровать публику. Поэтому Данилко не любит, когда его снимают без звезды во лбу, и стремится ограничить свое общение с журналистами. Все там, на сцене: и приколы, и байки, и признания. «Ведь тогда я все могу списать на образ, — объясняет Данилко, — даже лихую выходку с пальцем в адрес президента. Кстати, Путин знает, что я это рассказываю. Он очень адекватно на все реагирует. Хотя за те десять секунд тишины, которая была после того, как Верка на встрече Путина и Кучмы поманила российского лидера, — а она в шубе, жарко, а там ведь наливали, — аж протрезвела! А Путин — пальцем в ответ: нет, ты ко мне иди! Ну, она подходит ни жива ни мертва, прикидывает, как сейчас убивать будут... Но президент не убил, а наоборот, пригласил после концерта за свой с Кучмой стол. Но она, конечно, не пошла, постеснялась, устроилась в сторонке. И тут вокруг нее все забегали, забегали: как же, новая любимица! А по глазам коллег были прямо видно, как они за Верку рады!..»
Над образом Верки Данилко работает бесконечно. Сам человек музыкально одаренный — как-никак пишет музыку к фильмам! — ей он не позволяет отрываться от простого народа ни на йоту. Частично ее образ складывается из его, Андрея, бытовых пристрастий и взятых из его же жизни привычек. Так, Данилко, скажем, никогда не скрывал, что трезвенником его назвать сложно, и даже как-то рассказывал автору этих строк, что определяет вчерашнюю степень алкогольного опьянения по джинсам: «Если они валяются вывернутые наизнанку, пришел никакой, а если лежат аккуратно сложенные — значит, нормальный был». И вот уже это озвучивается Веркой в концерте. Данилко не скрывает: «У Верки все должно быть как у простых людей. Вот ей тоскливо, даже выпить не с кем, одна нахваталась, пять утра, начинает рассылать СМС: «Ты меня не любишь!» Зал потом валяется от хохота, слушая соответствующую песню и узнавая себя в каждой строчке. Вообще, этот ход — быть максимально близким к народу, выражать его чаяния, его настроения, его ощущения чуть изящнее, чем делается это в подвыпившей компании, но только чуть, — чрезвычайно верный. Именно он вкупе с ярким образом самой Верки обеспечивает феномен народного обожания Сердючки. Толстые, некрасивые, грубоватые женщины в корсетах и с щеками, вываливающимися похмельными рассветами за пределы домашнего зеркала, тоже хотят любви: не всё же модельным красоткам!
Это все, конечно, здорово! Страшно другое. Вдруг Андрей Данилко, как бывает у большинства талантливых людей, обогнал свое время и это «дынц-дынц» и «гы-гы» — завтрашний день развития эстрадного жанра вообще? Как раз об этом его цитата: «Кучме на день рождения зять, Виктор Пинчук — он богатый человек, олигарх, — подарил выступление Элтона Джона. 3,5 миллиона! Элтон Джон полтора часа за роялем, приглашенные на третьей песне не знают куда деваться, маются, страдают: это же день рождения! Им веселиться хочется! Мама дорогая, я бы за эти деньги неделю плясала голая! Приглашайте своих — зачем платить больше?!» — прикалывалась на концерте Сердючка, изображая, как страдает Элтон Джон над клавиатурой, пытаясь хотя бы на последней песне (а они все у него медленнее некуда), «зажечь». Зал буквально стонет от хохота. Но так при этом хочется послушать, что говорил потом про выступление самой Сердючки сэр Джон!..
Голос: «В ноты не всегда попадаю, но ничего, это лучше, чем под пластинку», — точнее самой Верки Сердючки не скажешь.
Репертуар: ни одной медленной песни, хотя оттенок личности во многих «быстряках» присутствует. Единственная композиция, которую, да и то условно, можно назвать «медляком», — «Ну пришли хотя бы смайлик на мой одинокий серебристый телефон» — обещается фрагментарно весь концерт, но исполняется только в финале. Сердючка также обкатала на концерте премьеру, приготовленную для Юрмалы. «Розовый свитер», боюсь, Киркорову не понравится«, — так представила она песню. Но Филу понравится, потому что песня очень хорошая, и что примечательно: есть в ней и настроение, и сюжет, хотя весь смысл укладывается в несколько фраз, где розовый свитер рифмуется с записями в «Твиттере». Но Данилко, конечно, понимает, что «дынц-дынц» на протяжении двух часов публику добьет, — отсюда и бесконечные байки по ходу концерта, зрители хохочут до колик в животе.
Концепция: будь проще — и люди к тебе потянутся, но делай это талантливо.
Зал принял Сердючку на ура. Единственное, чего не хватило, дабы полностью погрузиться в «дынц-дынц» и «гы-гы», — это сто граммов виски с колой перед концертом. Но тут уж автор сама виновата.
Зато послевкусие на утро было не от алкоголя, а от лирического шоу Бори Моисеева.
