Первая редакция — то, что было написано композитором в 1869 году и забраковано Дирекцией императорских театров под предлогом отсутствия полноценной женской партии. Так что здесь нет ни Марины Мнишек, ни сцены у фонтана. Нет и сцены под Кромами (она появилась в какой-то очередной редакции — всего их было штук шесть). Мариинка выбрала тот самый, забракованный вариант: семь картин идут без антракта в течение 2,5 часа. Могло бы быть еще короче, если бы не смена декораций между картинами. И вряд ли это оптимальный выбор: импресарио не всегда ошибаются — в польском акте много хорошей музыки, да и драматургически «длинный» вариант интереснее и ближе к пушкинскому первоисточнику.
Грэм Вик, естественно, перенес действие в современность. Впрочем, в современность ли? Действие его «Бориса» происходит в период смены советских реалий на либеральные. Об этом свидетельствует геральдическая коллизия: советский герб повержен, на его место водружают двуглавого орла. Да и сам Борис (Николай Путилин), периодически прикладывающийся к бутылке, вызывает у публики ассоциации со своим тезкой из недавнего исторического прошлого. В контексте идейного единения маэстро Гергиева с нынешней властью такое прочтение с гражданской точки зрения выглядит довольно конъюнктурно, а с художественной — нафталинно: все это мы уже тысячи раз видели в постановках
Тривиальны и нюансы: девицы легкого поведения, омоновцы, мобильные телефоны, Ксения (Элеонора Виндау) в свадебном платье. Интересно, что именно сейчас вышел фильм Владимира Мирзоева — экранизация пушкинского «Бориса». Казалось бы, кинорежиссер применяет тот же прием — переносит действие в сегодняшние реалии. Но насколько очевидна разница между скудостью и поверхностностью режиссерской фантазии Грэма Вика и тонкими, глубокими решениями Владимира Мирзоева, выводящими его работу на уровень серьезного философского обобщения.
Тем не менее следует признать, что простенькая режиссура Вика и довольно разнообразные декорации Нанна без натуги «ложатся» на авторский текст и, что уже радостно, не портят его. Оркестр под управлением маэстро Гергиева играет очень хорошо, подчеркивая оригинальность и свежесть гармоний Мусоргского, своеобразие оркестровки. Актерский состав ровный, пожалуй, даже слишком, учитывая наличие в нем звезд Мариинки — Николая Путилина, Михаила Кита (Пимен), Геннадия Беззубенкова (Варлаам), Евгения Акимова (Шуйский). На фоне этого профессионального ансамбля ярко выделились два тенора Сергей Семишкур (Отрепьев) и Андрей Попов (Юродивый), которого, кстати, режиссер представил в виде хиппи.
Драматическая развязка оперы — смерть преступного царя — происходит на заседании Думы. Естественно, не боярской, а Государственной. И здесь узость и плоскость решения окончательно подводят режиссера: финал не дотягивает до символического образа, а остается примитивной иллюстрацией злободневной телевизионной хроники.
