Театр этот, как следует из названия, узкопрофильный — с ориентацией на древнерусскую культуру. Был создан в 1988 году Михаилом Мизюковым, и, если верить официальному сайту театра, его спектакли «органично сочетают народные драмы и режиссерское искусство, древнее песенное многоголосье и актерскую игру...». В репертуаре вместе с детскими сказками спектаклей 20, и на май назначена премьера. До недавнего времени театр состоял на балансе местной префектуры, теперь же перешел под юрисдикцию департамента.
Казалось бы, ну ставят драмы из народной жизни, поют, в бубен бьют. Но не все просто в этом древнем царстве-государстве. Вот фрагмент коллективного письма: «За 25 лет существования театра спектакли в нем ставились лишь одним режиссером. Нетрудно догадаться, каким именно... Правильно, Мизюковым. Других режиссеров в театре никогда не было и не будет, пока в кресле худрука сидит Мизюков. Театром никогда не выпускалось больше одного-единственного премьерного спектакля в год! Сказки мы в расчет не берем. Потому что даже детские сказки мы больше одной в год не делаем... Нам в глаза открыто говорят, что ваш уровень — это самодеятельность на уровне агитбригады клуба железнодорожников. Гастролей нет! Нам нечего показывать. Мы никому не нужны с немощными мизюковскими „шедеврами“. В каком театре еще такое возможно?». Из этой цитаты следует, что у артистов исключительно художественные претензии к своему руководству. Но это совсем не в духе времени, и в основе еще не разразившегося скандала — претензии материальные.
«Невозможно больше терпеть и то, что все заработанные нами деньги распределяются среди избранных. Лишь несколько особо приближенных к Мизюкову человек получают более-менее приличные зарплаты, все остальные довольствуются крохами. Зато есть в нашем театре совсем странные финансовые отношения худрука с некоторыми темными личностями. Например, непонятно что делающая, нелюбимая всеми, вызывающая недоумение своим нахождением в театре администратор Штайн. По каким-то, только Мизюкову ведомым, причинам эта базарная, некультурная женщина получает стотысячные зарплаты. Мы в шоке! Все близкие родственники Мизюкова пристроены на различные должности».
Вся эта ситуация очень напоминает рассказы Зощенко. Вот как кончается письмо: «Те, кто не подпишется (надо полагать, под письмом. — „МК“) никогда: актриса, жена Мизюкова; распространитель, тетя Мизюкова; актер, муж тети Мизюкова; зам. худрука, дядя Мизюкова; администратор, самый высокооплачиваемый работник Мизюкова». А также указан актер, который является «руками, ушами и глазами, нюхом Мизюкова. Языком для облизывания труднодоступных мест Мизюкова».
Кляуза эта, равно как и сам театр, сущий анекдот. Мы дозвонились герою письма — господину Мизюкову. Он удивился.
— Первый раз слышу. Откуда слух такой?
— Ну как же, есть письмо в департаменте...
— У меня никогда с актерами не было конфликтов. Если какие несогласия — открыто все решаем, что письма писать? У нас это не принято. Ложный слух, наверное. Я бы знал об этом что-то, почувствовал напряжение... я же не деспот, а даже наоборот — иду людям навстречу. Капков осенью был в театре у нас, все ему показали, нормальные рабочие отношения; а сейчас пора горячая — всякая документация, выпуск спектакля и так далее...
Можно только посочувствовать сотрудникам департамента, которые вместо масштабных работ по развитию культуры Москвы вынуждены копаться в местных дрязгах мелких и не мелких творческих коллективов. Тех, которые прежде тихо существовали под крылом префектур, округов, чье руководство вряд ли контролировало своих культурных подопечных. Нужны ли такие городу? Или у них должен быть другой статус — творческих объединений, но не театров?
