Однажды Анна отдыхала в Египте. В развлекательную программу поездки входило посещение знаменитого арабского астролога. Он посмотрел на черноокую красавицу и произнес: «В вашей жизни все будет складываться удачно — интересная работа, любовь... Но после сорока шести лет вас ждет тяжелая операция, а дальше я не знаю, не вижу...» Тогда Анне было всего тридцать три года. Позже она не раз вспоминала то роковое предсказание. Когда актрисе исполнилось сорок пять, она сказала дочери: «Ну вот, еще годик проскочу, а потом все будет нормально...»
Вспоминает Александра САМОХИНА:
— Мама всегда выделялась из толпы, была не похожа на других. У нее всегда было свое мнение, она могла на уроке поспорить с педагогом, поэтому в школе ее недолюбливали учителя. А еще она в четырнадцать лет уже вовсю красилась и даже из брюнетки превратилась в блондинку. В то время это имело эффект разорвавшейся бомбы.
Вскоре мамина старшая сестра Рита уехала в другой город поступать в художественное училище. Вслед за сестрой и мама огорошила бабушку своим решением подать документы в театральное училище в Ярославле. Бабушка не решилась отпускать младшую дочку одну, поэтому отправилась вместе с ней. Мама успешно прошла все туры, радости не было предела, когда в списках они увидели — Анна Подгорная (девичья фамилия Самохиной). Это было начало взрослой жизни — общежитие, учеба, трудовой лагерь...
На мамином курсе учился парень старше ее на восемь лет — Александр Самохин. Он успел окончить мореходку, какое-то время работал декоратором во Владикавказе. Представьте, почти все однокурсницы были в него влюблены. Именно тогда у моих родителей завязался волшебный роман.
Маме было всего двадцать, когда я появилась на свет. Родители жили в Ростове и работали в ТЮЗе у режиссера Вячеслава Гвоздкова. Он принял в труппу папу, маму же взял в довесок. Но в результате мама переиграла в этом театре много драматических ролей. Режиссер был против, чтобы его артистки рожали. Он даже пригрозил маме, что лишит ее ролей. Но мама приняла решение оставить ребенка.
Времена были непростые, но жили мы значительно лучше остальных. Мой папа расписывал гипсовые маски, которые в то время было модно вешать на стену. Можно сказать, он стал первым предпринимателем в актерской среде. На заработанные деньги папа покупал одежду для мамы у местных фарцовщиков. Думаю, это была картина маслом: мама, с ног до головы в «фирме», хвастается своим подругам: «А мой Саша умеет зарабатывать деньги!»
Тогда на горизонте нарисовался ассистент режиссера Александр Просянов, который приехал в Ростов искать актрису на роль Мерседес в фильме «Узник замка Иф». Он увидел мамину фотографию в актерском отделе и приехал в общежитие сверить ее с оригиналом. Но там перед ним предстала девушка в халате с тазиком под мышкой, без грамма косметики. Впрочем, мама не привыкла сдаваться, она пулей побежала в свою комнату, навела марафет и... получила первую звездную роль.
С тех пор она стала сниматься постоянно да еще ездила на встречи со зрителями. Возникла проблема, что делать со мной. И тогда решили, что я должна жить с бабушкой по папиной линии во Владикавказе.
Бабушка Александра Самохина (в честь нее меня и назвали, мы даже родились в один день) была очень строгой. Я просила деньги на конфеты и мороженое только у деда, Наби Гасановича, который меня баловал безмерно. Это был неродной дед, второй муж бабушки, дагестанец по национальности. Дед Наби постоянно заказывал для меня ювелирные изделия. Я ходила вся в золоте — колечки, сережки, цепочки. Наби работал в вулканизации, его работа была связана с тяжелым физическим трудом. И бабушка каждый день собирала сумку с провизией и отправляла меня к нему на работу. Я садилась рядом и смотрела, как дед ест. Когда я переехала обратно, к родителям, Наби сказал бабушке Саше: «Я так люблю эту девочку, что просто задыхаюсь без нее». Летом, когда я к ним приезжала, у деда был праздник.
Папа с мамой жили первое время в Ленинграде, в гостинице «Советская». Правда, мама жила во многих городах, так как снималась без перерыва. Бабушка периодически возила меня на съемки к маме. А в фильме «Дон Сезар де Базан» я даже снялась в крохотном эпизоде.
Мне исполнилось восемь лет, и мама с папой наконец-то обзавелись своим жильем — комнатой в коммунальной квартире. Появилась возможность жить одной семьей. Правда, мама редко бывала дома, она безумно много снималась, в основном мы тусовались с папой, были с ним не разлей вода.
Десять лет — определенный этап в моей жизни. Скорее всего именно тогда я стала взрослой. Я отдыхала во Владикавказе, и в то лето умер мой любимый дедушка Наби. Потеря его стала для меня сильным потрясением, и в этот самый момент позвонил папа и сообщил: «Саша, мы расстались с твоей мамой. Она теперь будет жить с дядей Димой».
Я прекрасно знала Диму, он был вхож в наш дом. То, что он влюблен в маму, видно было невооруженным взглядом.
Их познакомил композитор Игорь Азаров. Как-то мама записала с ним песню. И они отмечали это событие в первом в городе кооперативном кафе, владельцем которого и являлся Дима. С тех самых пор он постоянно бывал у нас в гостях.
Димины чувства мог не заметить только слепой или глухой. Я, честно говоря, такой любви больше в жизни не встречала. Это была любовь за гранью.
Так как мама оказалась инициатором разрыва, я ушла жить к папе. Только сейчас понимаю, какой это был сильный удар для мамы. Она долго уговаривала меня переехать к ней, но я оставалась непреклонна. Правда, вскоре папа женился на Светлане, с которой он встречался еще до женитьбы на маме. Представляете, они не виделись почти восемнадцать лет! Вскоре Светлана переехала к папе со своими двумя детьми. И нас стало пятеро в небольшой квартирке.
Мама с новой силой стала меня уговаривать: «Саша, понимаешь, папе сейчас трудно. Он не может тебе об этом сказать. У нас тебе будет лучше». И я сдалась.
Правда, мы с Димой и мамой жили в съемных квартирах. Мама с Димой много трудились. Из маленького кафе с пластиковыми столами и стульями они сумели сделать два престижных ресторана. Думаю, маму подкупила в Диме его решительность и невероятно сильные лидерские качества. Она очень ценила это в мужчинах.
В отечественном кино царил глубокий кризис. И когда возник перерыв в профессии, она немедленно заполнила паузу рестораном. Сама придумывала интерьер, составляла меню. Надо отдать маме должное, готовила она бесподобно. Ей безумно нравилась роль бизнес-леди, и она прекрасно с ней справлялась. В ресторане мама выступала в роли гостеприимной хозяйки. Она лично принимала Жерара Депардье, Пьера Ришара, Сильвию Кристель, группу «Аэросмит».
Целыми днями мама с Димой пропадали в ресторане. И потом все семь лет их совместной жизни они практически не расставались. Наверное, это их ошибка. В итоге они устали друг от друга. Вместе работали, вместе отдыхали. Развод с Димой назревал долго, это был тяжелый разрыв. Но, как мне кажется, чувства у них не остыли и после развода.
У обоих был непростой характер. Можно сказать, нашла коса на камень. Мама очень ценила в людях выдержку, да и сама была такой. Я не помню, чтобы когда-нибудь папа хоть на тон повысил на нее голос. Дима же был абсолютно несдержан, его буквально несло, когда возникал конфликт.
Для мамы развод с Димой был болезненным, тяжелым. Тогда она мне сказала фразу, которую я запомнила на всю жизнь: «Саша, даже если впереди неизвестность и страшно делать шаг, все равно его делай. Не надо оставаться там, где тебе тяжело».
В этот момент в ее жизни появился Евгений Борисович, бывший военный, таможенник.
Маму он застал беззащитной. Видимо, этот человек решил, что если сейчас маму не завоевать, потом у него ничего не получится.
Мне казалось, что новый мамин избранник недостоин ее. Но надо отдать должное Евгению, он окружил ее невероятным вниманием, исполнял любое желание. Женя сопровождал ее на все спектакли, возил лично на машине. И даже ездил с мамой на гастроли. Организовывал все на высшем уровне, чтобы маме было уютно и удобно. Если бы она захотела рябчиков с ананасами в двенадцать ночи, Женя и это смог бы раздобыть.
Вначале Женя понимал, что его любимая женщина — звезда экрана. Позже он заигрался в маминого директора, решал многие ее вопросы по поводу съемок, интервью. А потом и вовсе решил, что рядом с ним просто «тетка», которая без него не сможет и дня прожить. Мама порвала с ним решительно.
Она однажды сказала мне, что поставит свечку, чтобы я не поступила в театральный. Мама надеялась, что я буду работать менеджером, заниматься ресторанами. Правда, потом всем хвасталась, что дочь поступила в театральный самостоятельно.
Мы никогда не говорили с мамой про предсказания арабского астролога. Я навсегда запомню этот страшный день, когда мы узнали о болезни.
Ночью я выплакала все слезы. Утром кое-как наложила на себя тональный крем, чтобы скрыть следы слез, и пришла к маме. А она говорит: «Ты видела, как на себя тон наложила? Немедленно поправь!»
Я восхищаюсь мамой, ее выдержкой. Немногие могли так достойно принять смертельную болезнь. Умерла мама во сне, с улыбкой на лице.
Мама по сути своей — одиночка. Скажите, ну какой нормальный человек потребует, чтобы его поместили в хоспис? А мама не захотела болеть дома. Ей нужен был покой, чтобы не видеть меня, бегающую по квартире с выпученными глазами и постоянно предлагающую то одно, то другое. Она была далекая звезда, которая светит где-то высоко в небе. И уйти из жизни тоже хотела тихо и без суеты.
В мае 2010 года у меня появился парень, и мама встретила свою последнюю любовь, прекрасного человека, врача по профессии. Последние месяцы мама любила и была любима. Но никогда не афишировала свои чувства, скрывала их от людей.
Недавно мне позвонили с телевидения и попросили поучаствовать в передаче о маме. Они сказали: «Мы хотим, чтобы ваша мама стала ближе и понятней зрителю». На что я ответила: «Она не станет понятной. Это неординарный характер. Как понять человека, который так легко относится к потере ресторана, машины, загородного дома?»
Когда ее водитель сбил двух женщин и разбил мамин «Мерседес», она простила ему это. В то же время закрылись ее рестораны. Но она абсолютно спокойно и это пережила. От Димы она ушла в никуда, оставила ему загородный дом, который они вместе строили. Позже мама вложила деньги в строительство таунхауса в Стрельне. На каком-то этапе строительство заморозилось. Мама подала в суд и выиграла его у строительной компании, ей вернули все деньги и выплатили компенсацию за моральный ущерб. Она все бумажные вопросы решила перед уходом — думаю, ради меня.
Мне безумно жалко, что я не успела отблагодарить маму за все, что она для меня сделала. Я потеряла не только мать, но и самого близкого друга.
Через год после ее ухода я вышла замуж, родила дочку Еву. Жизнь продолжается...
Как-то и мне предсказали, что я буду актрисой до двадцати восьми лет, а дальше займусь бизнесом. В моей жизни примерно все так и происходит. И я задумалась: а стоит ли заглядывать в будущее, узнавать свою судьбу?
