— Поздравляем, любим! Вы счастливы?
— Спасибо большое! Но в плане счастья... Я профессиональный человек. Для меня что победа, что не победа... Это мало что в моей жизни определяет. Для меня главное, чтобы какой-то жизненный этап прошел и мог позволить работать дальше. Да, я работаю и за пределами России, возможностей много, и картины выходят, но что изменится в моем положении на родине? Есть мои фильмы, которые никогда не показывались в России. Я не уверен, что мы сможем показать «Фауста» в нашей стране. Я ведь киноработник, не светский человек... Если это важно для моих коллег, кого я люблю и кому я обязан многим — для моего сценариста, оператора, художника, — то это прекрасно, что эта премия есть. Вчера это было ярко, звонко, а сегодня мы уже собираемся в обратную дорогу.
— Отрезвление?
— Да нет... Мы ехали сюда не выигрывать, а показывать картину, нам надо было дать старт жизни фильма в Западной Европе и Америке. Прекрасно, что жюри смогло потрудиться и понять картину. Но часто на других фестивалях жюри этого не делает. Надо к этому спокойно относиться. При том положении, в каком находится современное российское кино, важно, что картина из России. Это да. Но я вряд ли могу считать себя в полной мере российским режиссером... К сожалению.
Россияне смогут увидеть фильм не раньше октября-ноября — и то нет еще ясности, что он все-таки выйдет в прокат. Что из себя представляет «Фауст» по Сокурову? Бессмертное произведение Гете, перемещенное в наши дни. Сценарий Юрия Арабова. Фильм снимался в Чехии и Исландии. Близ Праги ради этого был выстроен целый съемочный городок. А после съемок в Исландии, как рассказывал Сокуров «МК», он «заболел Исландией, ее лунной твердью. Если есть место, где надо писать книги, то это там». К выбору актеров Сокуров подошел очень трепетно. Фауста, или человека, который условно может быть им назван, сыграл немецкий театральный актер Йоханес Цайлер, а «Мефистофеля» (возможно, в кавычках) — руководитель театра DEREVO Антон Адасинский. Оператор — Бруно Делбоннеле, который работал и над «Гарри Поттером». Фильм идет на немецком языке. Среди бессчетного количества тем в фильме можно выделить борьбу и взаимоотношения человека с дьяволом.
«МК» связался с продюсером и композитором, давним соратником Сокурова Андреем Сигле.
— Команда фильма «Фауст» была уверена в победе или не ожидала такого признания?
— Безусловно, мы рассчитывали, что получим приз. Но если бы его не дали, мы бы отнеслись к этому спокойно. Мы с Сокуровым до этого бывали на фестивалях — Канны, Берлин — и видели, как выдающиеся картины никак не отмечались. Мы были готовы к тому, что могут проигнорировать. Но этого не произошло. Дело еще в том, что у нас была самая многочисленная делегация, члены съемочной группы, мы все шли на церемонию с большим воодушевлением, и когда стали вручать призы, у нас уже было ощущение, что наш фильм не смогут обойти. Когда объявили «Золотого льва», было ощущение эйфории, долгого, трудно пути, который закончился для нас таким триумфом. Александр Николаевич вообще сказал, что он к этому всю жизнь шел.
— Как изменит награда возможности фильма в нашем прокате?
— Для нас это большая ответственность. Мы бы очень хотели предъявить картину зрителю. Сейчас вернемся и будем на эту тему думать, разговаривать, общаться с Министерством культуры, с Фондом кинематографии, об их возможном участии в прокатной судьбе картины. Ведь кинотеатры уже расписывают вторую половину следующего года. И в основном это американское кино. Все лакомое для проката время давно занято. Но главный вопрос, который всегда нас с Александром Николаевичем волнует, — насколько наше кино востребовано в России, насколько наш зритель хочет смотреть интеллектуальное, умное, большое кино. Речь здесь не только о нашей картине, а вообще о состоянии проката и в целом всего бизнеса кинопроизводства в России.
— Это вопрос спроса и предложения.
— Предложение на умное интеллектуальное кино у нас всегда было. А вот спрос хромает. Тому много причин. Наверное, неустроенная еще жизнь, постоянные перемены... Самообразование — сложный процесс. Всегда стоит выбор — послушать классическую музыку или включить ничего не значащую радиостанцию. Одно дело почитать классиков, другое — взять детективчик, который не требует ни усилий, ни труда, чтобы это воспринимать. Но восприятие серьезного искусства — это все-таки труд. У нас, на мой взгляд, зритель не очень любит трудиться.
Расскажу секрет. Я нахожусь рядом с Сокуровым уже длительное время и могу сказать: при всем том, что он очень прозорливый и умный человек, он все равно остается художником. Когда его творчество получает недостаточное внимание со стороны зрителя, он очень расстраивается. Если его картины не смотрят... Не может быть такого, чтобы художник что-то сделал, написал, снял, а никому это не интересно. Конечно, бывают причины объективные и субъективные. С объективными ничего не сделаешь, а вот субъективные... Можно попробовать. Мы сейчас и попробуем. Попробуем сделать так, чтобы эту картину предъявить по телевидению. Все картины, которые мы делали вместе с Александром Николаевичем, мы показывали так или иначе по телевидению. Но, конечно, «Фауста» надо смотреть на большом экране, в кинотеатре. Только так можно увидеть, насколько это великая картина.
— Известно, что картиной очень интересовался Владимир Путин. Сокуров говорил, он обещал помочь с прокатом там, где государство сможет повлиять...
— Да, он позвонил, поздравил нас с победой. Здесь вопрос о деньгах. Разместить картину в кинотеатрах — это полдела. Ведь надо еще провести рекламную кампанию, выпустить определенное количество копий, а каждая копия стоит 1000 долларов. Если мы хотим сделать достойное количество копий, потребуются серьезные деньги. Предположим — если вести разговор об очень ограниченном прокате — $200 000. А печать рекламы хотя бы в специализированных изданиях... Это все требует финансовых затрат. Конечно, никакого указа сверху не будет: «обязательно смотреть» — такого быть не может. Но если нас поддержат финансово, мы будем очень рады.
— Как бы вы объяснили, что в этой картине, какая сокуровская тайна, почему он достоин этой награды?
— Председатель жюри Аронофски говорил примерно о том, что в фильме «Фауст» заключены все фильмы, которые создавали до сих пор. Это действительно так, это фильм фильмов. Но при этом там такое количество новых приемов! И в то же время он является абсолютно классическим с точки зрения его высказывания и даже формат — у него формат три на четыре, как это было в старых фильмах. Очень серьезные находки в операторской работе, в актерской работе — на мой взгляд, по этому фильму будут писать учебники и преподавать по нему. Тут в Венеции было несколько встреч со студентами киновузов, и уже сейчас картина входит в их программу.
