Этот дневник — детский взгляд на самое страшное, что только может с человеком произойти. И все же поражает недетскость этого взгляда…
“На рассвете бомбили Каунас. Самолеты с желтыми опознавательными знаками на крыльях пролетали над моей головой и скидывали бомбы где-то вдалеке. При каждом взрыве казалось: отлетает моя голова. Было страшно и почему-то смешно”. Семья Лазерсон (отец, психиатр, родился в Москве, мать полька, детский врач) не стала бежать: они представляли немцев как культурных людей, судили по Гёте, Бетховену… Но все было иначе. Нашить желтую звезду, не ходить по тротуарам, не рожать детей… А уже к 15 августа каунасское еврейское гетто из 28 000 человек было сформировано. Ежедневно ожидая смерти, семья прожила в гетто до 1944 г. 7 апреля Тамара убежала, вскоре родители в числе 6000 человек были вывезены в Германию и погибли в концлагерях, гетто было сожжено. Тамара и ее брат Витя выжили.
“13 сентября 1942 г. Положение с каждым днем ухудшается. Дома ничего нет: ни муки, ни картофеля. Основная наша пища сейчас — морковь и помидоры, которые пока еще растут на огороде.
2 ноября. Меня “отрезали” от бригады и послали на аэродром. По возвращении в гетто нас, 8 женщин, без всякой вины посадили в кутузку. Это уже была беда: холодной ночью спать в нетопленном помещении, лежа на голых нарах. В углу стояла параша. Ужасная вонь не позволяла сомкнуть глаз. Эту ночь я никогда не забуду. Лежу за двойной решеткой и думаю: за что?
14 ноября. Немцы уже устали стоять у Сталинграда. Гетто призывает жертвовать стулья, чтобы они могли там посидеть (один из новейших анекдотов).
18 ноября (после публичного повешения жителя гетто, у которого немцы нашли два пистолета, много золотых часов и деньги). Невольно перед глазами все снова и снова возникает виселица. Что жизнь по сравнению со смертью? Зачем тогда жить, зачем мучиться или бороться? Все равно ждет смерть.
20 декабря. Несмотря на наше положение и все наши беды — сегодня в гетто концерт. К сожалению, я не достала билет и не могу описать этот концерт. Это настоящий пир во время чумы.
24 января 1943 г. “Получила “службу”. Каждый день приношу соседке… три ведра воды и зарабатываю одну марку. Тоже заработок! Ах, все это ерунда. Я соскучилась по друзьям, по любви. Бешусь, злюсь, горит во мне огонь, сама не пойму, что со мной творится.
3 сентября. Как я вчера узнала, немцы, отступая, забирают с собой малолетних детей от 2 до 10 лет. Эшелоны с этими детьми прибывают в Литву. Тут часть детей уничтожается, а остальные продаются по 2–3 марки за ребенка. Ах, вот до чего докатилась культура Западной Европы! Так все, вся культура движется не вперед, а назад.
27 марта 1944 г. Акция. 1500 малых детей и старых людей вывезены на форты. Но матери, матери, матери… Еврейская мать должна отдать своего ребенка и видеть, как его бросают, словно щенка, в грузовик. Но были и героические матери, которые собственными руками душили своих детей…
4 апреля. Кого не коснулась беда, тот остался спокоен. У кого вырвано сердце, рана от сострадания не заживет, ой не заживет. Сытый голодного не разумеет. Нет больше в мире чудес…
7 апреля. Побег”.
