Когда стало известно, что на “Кинотавр” летит (извините за каламбур) пролетевший на “Евровидении” Алексей Воробьев, праздная публика думала только об одном: как себя поведет Оксана Акиньшина, которой певец еще совсем недавно клялся в вечной любви. Ответ на вопрос пришел на прозрачном танцполе стоящего на сваях над морем клуба “Плотформа”, где проходила вечеринка, приуроченная к открытию кинорынка. Воробьев пел, Акиньшина подпевала. Воробьев называл Акиньшину “моя муза”, Акиньшина не возражала. Воробьев вытаскивал на сцену юных поклонниц, Акиньшина заботливо приносила подуставшему певцу бутылку воды.
Что это значит и значит ли что-нибудь, совершенно не важно. Во-первых, на “Кинотавре”, вдали от дома, случались и не такие бурные примирения. Во-вторых, Акиньшиной с Воробьевым (и остальными звездами голубого экрана) еще вместе играть любовь в одном фильме — черной комедии Егора Баранова “Самоубийцы”, на которую ее продюсер Александр Стриженов возлагает большие надежды. Зачем же тут ссориться? Но если это кому-то действительно интересно, с вечеринки Оксана ушла одна, зайдя на несколько минут посмотреть на вручение наград в коротком метре.
А там чествовали Михаила Сегала (автор фестивального хита “Франц+Полина”) и его “Мир крепежа” — абсурдистскую комедию с великолепным Андреем Мерзликиным в главной роли. Мерзликин сыграл высококлассного организатора свадеб, который встречается со своими клиентами в кафе. Начиная с поминутного планирования будущего торжества, обсуждение постепенно выходит за рамки непосредственно дня свадьбы, превращаясь в точную и очень смешную сатиру на жизнь среднестатистической семейной пары.
Сегал оставил за бортом и экзистенциальную короткометражку “Кросс” победителя каннского конкурса Марины Вроды, и тем более режиссерский дебют Дмитрия Дюжева “БРАТиЯ”. Эту многозначительную и пустословную историю конфликта отца и двух братьев, оставшихся без матери. Несмотря на занятых в фильме оператора Олега Лукичева, продюсера Сабину Еремееву и красные трусы актрисы Юлии Снигирь, Дюжев довольствовался простым дипломом участника. Впрочем, артист все равно выглядел так, будто всех победил.
В главном конкурсе обещанное отборщиками жанровое разнообразие пока больше напоминает форменное безобразие. Сначала гостям фестиваля устроили путешествие в прошлое, показав по очереди фильм “Летит” Ибрагимбекова и Швыдкого, снимавшийся четыре года, и “Безразличие” Олега Флянгольца, работа над которым шла и вовсе лет двадцать. В первом случае — история столичного диджея (Алексей Барабаш), попадающегося с пакетиком кокаина в руки ревнивого милиционера (Евгений Цыганов в форме). Во втором — бесконечные скитания стиляги (молодой Бондарчук с волосами) по Москве накануне запуска в космос Белки и Стрелки. Все это снято на черно-белую поцарапанную пленку, изрядно разбавленную анимационными вставками.
В целом фильмы представляют скорее не фестивальную, а музейную ценность. И если в случае с “Безразличием” пятиминутные крупные планы уха иногда прерываются по-настоящему поэтическими фрагментами, в которых Бондарчук без слов дает понять, что когда-то владел великой советской актерской школой, то куда летят Ибрагимбеков со Швыдким, решительно непонятно. Не очень понятно, и что делает в конкурсе и фильм Константина Буслова (старший брат Петра Буслова) “Бабло”. В том смысле, что эту добротную, но абсолютно типичную криминальную комедию про путешествие миллиона евро из Москвы в Харьков и обратно, с хорошими артистами, со смешными диалогами под музыку, напоминающую ремикс на главную тему из фильма “Бумер”, гораздо проще представить в широком кинотеатральном прокате, чем в программе кинофестиваля.
Зато абсолютно на своем месте там смотрится новый фильм Бакура Бакурадзе “Охотник”. В 2008-м он выиграл “Кинотавр” с дебютной работой “Шультес” про вора, потерявшего память, и показал себя режиссером, который чувствует кино кожей. Талант Бакурадзе заключается в том, как умело он сращивает кино и жизнь, находя прекрасное там, где отродясь не было ничего, кроме пыли и грязи. “Охотник” — история любви егеря с ружьем, содержащего собственную свиноферму, и заключенной исправительной колонии. По сравнению с “Шультесом” фильм, наверное, следует признать неудачей: событийная часть весьма ограниченна, а от многозначительного молчания начинаешь уставать уже на исходе первого часа. Но ближе к финалу этот угрюмый егерь, промахнувшийся мимо счастья, в последний раз берет тебя на прицел и, кажется, попадает прямо в сердце.
