Рассказывает внук Хемингуэя, Шон: “В ноябре 1956 года администрация отеля “Ритц” в Париже убедила Эрнеста Хемингуэя забрать два маленьких сундука, которые он хранил там с марта 1928 года. В них лежали забытые вещи, оставшиеся от первых лет его пребывания в Париже: машинописные страницы прозы, блокноты с материалами для романа “И восходит солнце”, книги, газетные вырезки, старая одежда. Чтобы переправить этот ценный груз домой, в Финку на Кубе, Эрнест и его жена Мэри перед плаванием через Атлантику на “Иль-де-Франс” купили большой пароходный сундук фирмы “Луи Вюиттон”. Я видел этот сундук в нью-йоркской квартире моей крестной матери Мэри и до сих пор помню это элегантное кожаное сооружение с медными углами, броским логотипом и тиснеными золотыми инициалами “ЭХ”. Сундук был так велик, что я легко поместился бы в нем целиком, и, глядя на него, я дивился тому, какую великолепную, полную приключений жизнь прожил мой дед. Вполне возможно, что у Хемингуэя и раньше возникало желание написать о своих первых годах в Париже — например, во время долгого выздоровления после почти фатальных авиакатастроф в Африке в 1954 году, — но толчок работе дает повторное знакомство с этими материалами, “мемориальным посланием” из эпохи, когда он формировался как писатель. Летом 1957 года он начал работу над “Парижскими записками”, как он их называл”.
Записки вышли посмертно, но Хемингуэй считал их незаконченными. Редактировала рукопись Мэри. Она же дала название, взяв его из разговора мужа с Аароном Хотчнером: “Если тебе повезло в молодости жить в Париже, то, где бы ты ни очутился потом, он остается с тобой, потому что Париж — это переходящий праздник”. Существовало несколько вариантов рукописи, не было введения (то введение, которое мы знаем по советским изданиям, из разных фрагментов составила Мэри). Шон пишет: “Часть материала, который Хемингуэй намеревался включить в книгу, была исключена, а другой материал, который он написал для книги, но затем решил выбросить, был добавлен — в частности, глава под названием “Рождение новой школы”, значительная часть главы об Эзре Паунде”. То есть старик Хэм вовсе не хотел, чтобы мы читали эту главу.
Это издание книги, над которым трудились сын и внук писателя и которое вскоре выйдет в России, основано на самых последних рукописях с его пометками. В частности, в роман включена глава, никогда ранее не публиковавшаяся, но которую собирался напечатать сам писатель, — “Рыба-лоцман и богачи”. В ней, объясняет Шон, Хэм описывал свой разрыв с Хэдли и женитьбу на Полине Файфер. Хемингуэй решил не включать его в книгу, потому что рассматривал свои отношения с Полиной как начало, а не конец.
ЦИТАТА ИЗ НЕИЗВЕСТНОГО ХЕМИНГУЭЯ
“Зима была ужасная. До того как приехали эти богачи, к нам проник другой представитель их вида, воспользовавшись самым древним, наверное, приемом. Это когда незамужняя молодая женщина временно становится лучшей подругой замужней молодой женщины, поселяется с мужем и женой, а потом бессознательно, невинно и неотступно делает все, чтобы женить на себе мужа. Если муж писатель, трудится над книгой, большую часть времени занят и не может в течение дня составить компанию своей жене, такой расклад имеет свои преимущества — пока ты не понял, что из этого получается. Писатель закончил работу — и рядом с ним две привлекательные молодые женщины. Одна — новая и малознакомая, и, если ему не повезло, он теперь любит обеих. И тогда та, которая настойчива, побеждает. Выглядит это глупо. Но в самом деле любить двух женщин одновременно, по-настоящему любить — это самое страшное и разрушительное, что может приключиться с мужчиной, когда незамужняя решила выйти замуж. Жена об этом не догадывается и верит мужу. У них бывали трудные времена, они прошли через них вместе, в любви друг к другу, и она верит мужу безоговорочно и беззаветно. Новая говорит: ты не можешь любить ее в самом деле, если любишь и жену.
Сначала она этого не говорит. Это происходит позже, когда убийство уже совершилось. Это происходит, когда ты уже врешь всем подряд и только одно понимаешь: что ты правда любишь двух женщин. Все это время ты делаешь невозможные вещи; когда ты с одной, ты любишь ее, когда с другой — ее любишь, когда они вместе — любишь обеих. Ты нарушаешь все обещания, поступаешь так, как никогда не позволил бы себе поступить и не захотел бы. Настойчивая побеждает. Но в итоге побеждает проигравшая — и это самая большая удача в моей жизни. Вот какой получилась та последняя зима. Вот что я о ней помню.
…Может быть, все-таки легче сломать ногу, чем разбить сердце, хотя говорят, что теперь все ломается и разбивается, и иногда зажившее место становится потом еще крепче. Про это не знаю, но таким был Париж, когда мы были очень бедны и очень счастливы”.
