Душноватый подвал в Большом Козихинском переулке. Русская песня в аутентичном исполнении. Шесть старушек растягивают платок и ходят по кругу. А вот они уже анфас к залу. Световик выбеливает незагримированные лица. Зал отзывается смешком. На сцене, ориентированной изначально по большей части на модную и с хорошим достатком публику, открывается бедность — жалкая, но трогательная. Подобная жалость возникает при виде плохонькой нашей деревеньки где-нибудь в 150 км от Москвы или чуть в стороне от Твери: XXI век, а смотреть страшно и больно.
Так вот, публика отзывается нестройным смешком при виде шести бабулек в теплых кургузых пальто без времени и стиля: в платочках, шапках мохеровых с начесом. На ногах валенки, боты, галоши независимо от сезона. Перед возрастной шестеркой микрофон — старушки по очереди рассказывают про себя: биографическая справка (как звать, где родилась), воспоминают о мужьях-детях, танцах-шманцах…
Тексты, как и полагается в документальном театре, подлинные, их записали журналисты в российской глубинке. Режиссер (она же автор) Светлана Землякова организовала тексты в разговорно-песенное действие: текст — песня, песня — текст. Простую структуру «Бабушек» разнообразят лишь изменения положений документальных героинь (из сидя в стоя, с лавки — перед фарами воображаемого грузовика или в очереди с авоськами к продуктовой лавке).
Старухи в отличие от текста не документальные, а артистические — выпускницы ГИТИСа. И, как все ученицы педагога от бога Олега Кудряшова, замечательно поют. А один большой этюд на тему возрастного перевоплощения выполняют очень точно. Двадцатилетние не кривляются под престарелых, а строго придерживаются заданных характеров, почти все цепко держат их изнутри. Одна — маленькая и самая смешная, глазки-бусинки, другая — долговязая, все рвет глотку за правду, очкастая, она же удивленная, а мужиком битая, она же самая тверёзая по жизни. Речь «снята» артистками с пленки точно — они окают, чокают (чо надо, чо надо), говорят: «чичас», «хотет», «желат», «хворат»… Смотреть и слушать забавно, почти как инопланетяне в большом мегаполисе.
Автор спектакля старушек оставила в прошлом и особенно не пустила в настоящее, отчего вербатим получился больше этнографически-музейным, чем актуальным, прошибающим болью за наших стариков. И даже присутствие в первой части спектакля современного персонажа — горожанина с его банальными рефлексиями — актуальности не прибавило.
Кстати, еще одни старушки на подходе — в «Театриуме на Серпуховке» Тереза Дурова вовсю репетирует пьесу Коляды «Бабка Шанель» — про старушечий хор, выживающий в современных условиях.
