Галина Анисимова, народная артистка:
— Мы 5-го числа должны были с Сашей идти на торжественный прием в Департамент культуры перед праздником 9 Мая: он же блокадник, дитя блокадного Ленинграда. А теперь получается, что будем его хоронить. Знаю его всю жизнь, с первого дня — он в Маяковке 50 лет, я — 60. Удивительный, красивый, никогда не забуду, как Охлопков ему в “Иркутской истории” поставил удивительную мизансцену — там был мост через зрительный зал, и Саша на нем танцевал. Так люди шли смотреть только на него. Скромный, простой. Здоровья слабого — блокадник же. Но при этом сильная личность: мужественный, человечный. И правильно сказал Радзинский, что Саша был недооценен — мало ему давали работать, тот же Гончаров…
…В театре все обсуждают странную ситуацию, когда Лазарев уже после операции резко пошел на поправку, но вдруг на даче подскочило давление, поднялась температура, жена Светлана повезла его в Боткинскую, там сделали сильный укол и… просто отправили домой, отпустили. Без госпитализации. А вскоре оторвался тромб…
Георгий Натансон, режиссер фильма “Еще раз про любовь”:
— Когда же кончится этот конвейер смерти великих актеров? Так горько! Я ошеломлен. Знал про его операцию, но когда мы встречались после — ни малейшей жалобы, никакого переживания с его стороны, был, как всегда… замечательный человек, безумно влюбленный в свою супругу. Что до картины “Еще раз про любовь”, то вначале на главную роль Электрона Евдокимова пробовался Володя Высоцкий. Очень хотел! Был ниже ростом Татьяны Васильевны, просил, чтоб ему сделали ботиночки на каблуке 7 сантиметров… всё сделали. И хорошая проба получилась. Но… мы с Радзинским поняли, что не очень-то Высоцкий монтируется на эту роль.
И тут возникает Лазарев. Необыкновенной красоты человек, большого таланта. Тут же стал всеобщим любимцем. И Татьяна Васильевна его сразу приняла — они же из одной мхатовской школы… Я ни секунды не жалею, что сыграл в итоге Лазарев, а не Высоцкий.
Кашинцев Игорь:
— Он не только мой постоянный партнер, но и лучший друг. Мы вместе заканчивали Школу-студию МХАТ. Я был просто влюблен в этого красивого молодого человека, которого звал Рафом Валлоне — именем знаменитого тогда итальянского артиста. Договорились 5-го играть в спектакле на двоих “Как поссорились…” — теперь этого варианта, видимо, не будет вообще (останется второй состав с Костолевским и Филипповым). С Лазаревым умирает легендарная школа Маяковки — высокая театральная культура времен Охлопкова, Гончарова! Лазарев — великий труженик, рыцарь театра, образец служения искусству для молодежи.
Игорь Костолевский:
— С Сашей, Александром Сергеевичем, у меня связана вся жизнь. Родной мне человек. Кумир. С первых моих шагов в театре — он и Света меня постоянно поддерживали, опекали. Я еще бегал в массовках, а он уже блистал в “Детях Ванюшина”, в “Человеке из Ламанчи”… А потом мы стали играть на равных — удивительный партнер, с ним так легко, никакой фанаберии, снобизма, очень демократичный. В нем всегда жил удивительный ребенок — Саша остроумный, веселый… огромный удар. Какие спектакли будут сняты — еще не знаю, но уж точно, что в “Братьях Карамазовых” лучше его Федора Павловича не сыграет никто.
Тереза Дурова, режиссер:
— Я была потрясена: детский спектакль, я — для него неизвестный режиссер, а Александр Сергеевич вместе с женой очень внимательно слушали, репетировали, как школьники. Сыграли замечательно. Уходит поколение настоящих мужчин — красивых, профессиональных, харизматичных. Тех, с которыми рядом женщины становятся женщинами.
