Сцена бесстыдно раздета до кирпичного задника. И такой декорационный мессидж — полное обнажение — будет наблюдаться и дальше: в чувствах и особенно в костюмах художника Виктории Севрюковой. Шекспировских героинь она оденет, точно моделей гламурного журнала, — стильно и с дорогой простотой. А Зиновий Марголин своей сценографией в тонах модной фотостудии только подчеркнет эту стильность. Впрочем, настойчивый отказ от историчности у Писарева присутствует буквально во всем.
И это многое объясняет. Легкость в постановке, расстановка фигур на сцене, как на шахматной доске, внутренняя музыкальность — все это говорит о том, что новый худрук Пушкинского отличный ученик. К этому можно добавить оперную условность, которую режиссер использует как ключ к старому материалу. Что ощущается с первой же сцены, когда мужской состав, весь сплошь в камуфляже, возвращается с войны победителями. С какой — вопрос лишний: арафатка на шее и темные очки делают дона Педро (Андрея Соколова) похожим на лидера не то Джамахирии, не то “Хамаса”. Не имеет значения, что у Шекспира мужики отвоевали Сицилию, — главное, вернулись живые. А тут девчонки — блондинки, одна из богатеньких, языкастая шатенка… В общем, будет дискотека, и она таки была! И весьма зажигательная, как в каком-нибудь ночном клубе.
Пьеса не так проста и наивна, как может показаться на первый взгляд. Наивные, глуповатые розыгрыши, достаточно агрессивное состязание полов в лице Беатриче (Александра Урсуляк и еще две актрисы в очередь) и Бенедикта (Александр Арсентьев). Им палец в рот не клади, языки — как бритва. Но за бесконечным мордованием друг друга скрыты нежность-любовь. Которая для самих себя — откровение. И вот это открытие пока актерам удается меньше, чем весьма комичный первый план их взаимоотношений.
В пьесе, независимо от перевода, праздничная ситуация постоянно балансирует на грани трагедии. Казалось бы, Беатриче, узнав о любви ее вечного противника, вдруг спрашивает: “Готов ли ты ради меня убить Клавдио?” А ведь только обнаружились истинные красивые чувства, и тут — убей. Не говоря уже о паре Геро (Анна Бегунова) — Клавдио (Владимир Жеребцов), где дискредитация невинности и реабилитация ее посредством притворной смерти… Но границу, когда свет еще секунда — и превратится в тьму, режиссер не стал четко обозначать. Потому как здесь уместнее психологизм, а не сколько яркая форма. Но может, праздника не хотел портить, который так удался в финале буквально всем — сценографу, художнику по свету, артистам, музыкантам…
Самое забавное (и, наверное, это главное у Шекспира) — судьба героев находится в руках идиотов — Булавы и Кизила, названных в спектакле приставами Кизилом и Горохом. Здесь Писарев, на радость публике, остроумно обобщил всенародное мнение к органам правопорядка: один тупее другого, и еще всё снимают на мобильники. Но судьбы персонажей из прошлого, как и нас — из настоящего, увы, в их руках.
Для очень современного Шекспира заказан специальный перевод Екатерине Ракитиной. Надо сказать, что ее адаптация английского классика к современному российскому менталитету оказалась достаточно деликатна и обошлась без грубости. Ну разве что “распутную тварь” Геро в переводе академического издания (Михаил Кузьмин) заменила на “шлюху”.
Большая постановка (в спектакле занято 20 актеров) демонстрирует потенциал молодой талантливой труппы, так основательно заявленной в “Много шума…”. И безусловной удачей спектакля можно считать введение музыкального комментария в виде группы “W”, вживую исполняющей песни. Евгений Плиткин, солист “W”, обаятельный, с прекрасными вокальными данными, ходит среди героев и по-английски комментирует суть происходящего с ними. Кто не знает английского, тот многое теряет.
