— Вы взяли номинацию “Альтернатива”. Насколько актуально сейчас это понятие?
— Интернет стер горизонт. Здесь чего только нет: раритеты, бутлеги, коллекционные издания — все без потери качества. Пока правообладатели воюют с ветряными мельницами, меломаны живут в золотом веке. Теперь самые требовательные вкусы могут быть удовлетворены и само понятие альтернативной музыки размылось — ты делаешь альтернативу тому, что происходит на эстраде, но есть те, кто создает альтернативу тому, что происходит в роке, еще больше экспериментируя со звуком, формой, содержанием. Все это дает шанс неизвестным исполнителям, даже если они играют что-то очень необычное, найти тех, кому это нужно. Десять лет назад в стране было немного групп, которые можно было назвать альтернативой, теперь их сотни. С другой стороны, мы потеряли преемственность — старые группы не являются незыблемыми авторитетами для нового поколения слушателей, кто-то отсекает целые пласты музыки и начинает отсчет с позавчера.
— Что нового в жизни группы в целом?
— Заканчиваем огроменный тур в поддержку альбома “Мир”, который состоял из трех частей, больше 70 выступлений. Может, оттого что мы привыкли к такой жизни, научились спокойно относиться к техническим проблемам и разным накладкам, тур был самым легким. Мы просто получали удовольствие.
— Ого! Столько у тебя фенечек!
— Все настоящие, подаренные поклонницами и поклонниками, вот эта, кожаная, от жены. В начале тура их было еще больше. Но они падают — развязываются, я их уже не завязываю. Все они хранятся у меня дома в большой картонной коробке.
— Вам интересно разглядывать своих поклонников?
— Конечно. Во многом они похожи на нас. У нас ведь довольно специальная музыка, что называется, широко известная в узких кругах. Есть какое-то количество случайных людей, которые приходят просто потому, что мы популярны. Все остальные понимают и чувствуют мир если не так, как мы, то похоже. Например, мы хотим изменить взаимоотношения между людьми во всех возможных областях: начиная с государственного устройства и заканчивая бытовой вежливостью. Хочется поменять отношение людей к жизни, ведь она не настолько длинна, чтобы заниматься чем-то деструктивным, растрачивать себя по мелочам. Никаких сверхзадач мы себе не ставим. В основном это желание найти единомышленников. Или длинный и странный спор о том, как правильно или как лучше.
— Причем как лучше — обычно никто не знает…
— Мы тоже не знаем. Но мы ищем.
