— В последнее время об Агате Кристи говорили в связи со скандалом с переименованием французского издания ее романа «Десять негритят». Что вы думаете об этой истории?
— Это очень давняя история, которая началась в Америке еще в 1940-е годы. В 1942 году роман переименовали (для фильма) в «И тогда никого не осталось». Это было сделано с согласия и одобрения Агаты Кристи, хотя для нее роман навсегда остался под названием «Десять негритят». Никак иначе она его не называла.
Что касается нынешнего скандала, то странно, что он так долго не происходил, поскольку в современной Франции ситуация с расовыми проблемами как минимум не легче, чем в сороковые годы в Америке, а в некоторых аспектах — даже тяжелее.
— Причем инициатива исходила от правнука Агаты Кристи?
— Мистер Джеймс Причард выступает тут скорее не правнуком Агаты Кристи, а представителем компании «Агата Кристи лимитед», созданной после смерти писательницы и являющейся одной из бизнес-корпораций, завязанных на различные биржевые игры. Все проблемы, которые при этом возникают, отражаются на доходах акционеров. Естественно, они должны держать руку на пульсе экономических, политических и прочих проблем, включая и политкорректность.
— В итоге роман не просто переименуют, но и сделают другой перевод?
— Это не просто другой перевод. Позволю себе процитировать эпилог своей книги:
«В 2011 году компания «Агата Кристи лимитед» объявила, что «приостанавливает на неопределенный срок выдачу лицензий на производство кино- и телефильмов по романам и пьесам писательницы. Возобновление выдачи лицензий состоится после того, как классические детективы будут кардинально переработаны с целью радикально их осовременить». Отражает ли это решение позицию самого мистера Причарда или объясняется биржевыми играми, заложницей которых давно стала компания, только читателей и зрителей ждут теперь большие перемены.
Естественно, в новых редакциях не будет места мисс Марпл: во Франции официально запрещено употребление оскорбительного для незамужних особ обращения «мадемуазель», и Англия, несомненно, вскоре последует этому примеру. Непонятно только, оскорбителен статус старой девы? Или само деление женщин на замужних и нет? Конечно, станет невозможен Пуаро с его усами: ведь усы — проявление мужского шовинизма, оскорбительного для женщин, усов не имеющих (а особенно их имеющих). Несомненно, придется ввести необходимые корректировки в отношения между персонажами: сделать пары влюбленных однополыми и пр. и пр. А главное, придется изъять из детективов всякие упоминания об убийствах, особенно в порицательном тоне, — ведь это вмешательство в права личности по отношению ко всем осужденным за подобные преступления!
Гротеск? Думается, реальность может оказаться значительно хуже. Вся мировая литература, все художественное искусство, созданные до «эры политкорректности», будут подлежать «кардинальной переработке с целью радикально их осовременить». И тогда только в «бабушкиных шкафах» найдут подлинные тексты те, чья жизнь сейчас только начинается и кто считает нынешний мир единственно возможным и правильным».
Естественно, от текстов Агаты Кристи ничего не останется, но в корпорации «Агата Кристи лимитед» предполагают, что они будут лучше издаваться.
— Однако правнук Агаты Кристи уверяет, что она одобрила бы изменения…
— Он ее не видел и не знал. Что же касается ее согласия или несогласия, то есть пример. В 1970 году к Агате Кристи обратилось советское издательство «Радуга» с довольно странным предложением: осовременить в переводе роман «Смерть в облаках», поскольку его действие происходит в 1935 году, и читателям непонятны те события. Агата Кристи, тогда еще вполне живая и в здравом уме, ответила решительным отказом, и роман был издан как есть. Она написала, что «книга создана в определенное время и должна остаться в нем». Мы можем рассматривать этот пример, явно неизвестный мистеру Причарду, как точку зрения Агаты Кристи на попытку осовременить ее тексты.
— Я читал, что первый свой роман Агата Кристи написала на спор с сестрой. Что это за история?
— Не то чтобы это было совсем настоящее пари. Когда Агата поправлялась после перенесенного гриппа, ее сестра Мэдж предложила ей поэкспериментировать и написать детектив с таким посылом: у тебя, мол, не получится. В тот момент этот разговор как бы забылся. Только спустя многие годы, во время Первой мировой войны, когда Агата Кристи долго-долго сидела в фармацевтическом отделении больницы, где часто не было работы, а ее муж находился на фронте, она от скуки начала писать «Таинственное происшествие в Стайлз». Пари ни в какой форме выиграно не было. Тем не менее легкий толчок к писательству дала именно ее сестра Мэдж.
— Вы упомянули, что Агата Кристи работала во время войны в фармацевтическом отделе. Вот почему в ее романах так много отравлений?..
— Она закончила ускоренные курсы фармацевтов по случаю Первой мировой войны. Работала в аптеке при госпитале — и о лекарствах вообще, и о веществах, которые используются, разумеется, в лечебных целях, но в случае передозировки могут привести к гибели, знала хорошо. Более того, Агата Кристи и во Вторую мировую тоже работала в аптеке при госпитале. В то же время она не скрывает в «Автобиографии», что благодаря этой работе потеряла всякое уважение к врачам. Обратите внимание, что во многих ее романах врачи — или убитые, или убийцы, и во втором случае личности в высшей степени неприятные.
— При этом сама Агата Кристи в 1926 году попала в детективную историю, когда пропала на одиннадцать дней, узнав о том, что муж решил с ней развестись. Чем это можно объяснить?
— На самом деле эту историю раздули гораздо позднее по единственной причине: жизнь Агаты Кристи достаточно заурядна, и эта история чуть ли не единственная, как вы выразились, детективная в судьбе королевы детективов. Я не пересказывала сюжет этих одиннадцати дней, поскольку реальных источников, свидетельствующих, что именно в течение этого времени происходило, нет. Никто и никогда из лиц, задействованных в этой истории, ни слова не сказал сверх официальной версии о временной амнезии Агаты Кристи. Больше ничего.
В книге я постаралась повернуть сюжет в непривычном направлении, а именно: разобрать, что двигало мужем Агаты Кристи, который шел на развод. Дело в том, что развод в тот период — это страшнейший удар по репутации, позор и поношение для всех сторон. Более того, Арчи Кристи был бизнесменом, который и сейчас, а в те времена — особенно, должен поддерживать свою репутацию ради репутации фирмы. В итоге я пришла к выводу, что главной причиной развода стало творчество его жены, которое стало чересчур знаменитым в тот период, особенно после публикации романа «Убийство Роджера Экройда».
В книге я пишу об этом так: «Из-за какого-то романа его скромная жена превратилась в знаменитость мирового масштаба. За нею толпами устремились журналисты. Его ждала перспектива услышать при первом знакомстве: «Так вы муж самой Агаты Кристи?» Он терял уважение к себе, если мало зарабатывал. Что ему было делать в ситуации, в которой он вдруг очутился, оказавшись в семье на роли второй скрипки? Спасая свое мужское достоинство, он просто неизбежно должен был оставить женщину, нанесшую ему внезапный и нежданный удар!»
— Однако, несмотря на всемирную славу, Агата Кристи написала и несколько недетективных романов — под псевдонимом. Насколько в этих книгах проявляется ее художественный талант?
— Она написала в течение двадцати лет шесть романов под псевдонимом Мэри Вестмакотт. Псевдоним был связан с тем, что романы — не детективные, и она не хотела своим великим именем Агата Кристи поддерживать их на книжном рынке. Это категорически не нравилось ее издательству, в котором полагали, что романы — очень слабые, в сущности, по исполнению — под именем Агаты Кристи будут раскупаться, тогда как под именем Мэри Вестмакотт они почти не продавались.
Я их никогда не любила, но, начав писать книгу, поняла, что, слабые в сюжетном отношении, они очень интересны в психологическом плане. Не в смысле изучения психологии автора (с этой точки зрения они использовались уже многократно), а как отражение психологии эпохи. Например, в романе «Роза и тис», действие которого происходит в 1948 году, среди прочего речь идет и о влиянии коммунизма в Англии.
Одновременно эти романы служат великолепной альтернативой автобиографии Агаты Кристи. В «Автобиографии» она описала свою жизнь идиллически — это практически художественное произведение, хотя там действуют реальные люди. А вот в романах, написанных раньше «Автобиографии», абсолютно те же самые события, коллизии, мельчайшие факты описаны совершенно иначе — не только идиллически, а часто резко отрицательно, в том числе ее детство, отношение к ней родителей, ее отношение к дочери.
— А почему Агата Кристи очень недолюбливала одного из главных персонажей своих книг — Эркюля Пуаро?
— Агата Кристи его и вправду ненавидела. Просто он ей надоел. Она создала его для романа «Таинственное происшествие в Стайлз», который вышел в 1920 году, а писался в 1915–1916-м. В «Автобиографии» она подробно пишет, как складывался этот герой — не без влияния Шерлока Холмса. Пуаро появлялся в ее произведениях с 1920 по 1976 год, и постепенно ей стало от него скучно.
В романах Агаты Кристи есть такая комическая фигура — пожилая великая писательница детективов миссис Оливер. Ее устами Кристи часто в ироническом ключе касается своего творчества. В том числе миссис Оливер ненавидит своего великого детектива — финна Свен Гьерсона. Все то, что миссис Оливер говорит о своем персонаже, в сущности, конечно, относится к Эркюлю Пуаро. В последнем романе «Занавес» Агата Кристи расправилась с ним жестоко, доведя до абсурда его маниакальную страсть к симметрии, и главное — она там сказала, что его знаменитейшие усы на самом деле накладные. Но сей роман был предназначен для посмертной публикации.
— Зато к другому своему знаменитому персонажу, мисс Марпл, Агата Кристи относилась куда лучше. Кто послужил прототипом этой героини?
— Мисс Марпл возникала постепенно. В 1929 году она впервые появилась в сборнике рассказов «Клуб «Вторник». Там она предстает не совсем тем, чем стала потом. Мисс Марпл — собирательный образ, частично вобравший в себя элементы кого угодно, в том числе и бабушки Агаты Кристи. Хотя ее бабушка не была старой девой, а старые девы — это особый тип в Англии тех лет, и мисс Марпл воплощает его. Читатели очень полюбили мисс Марпл и стали требовать новых историй о ней. Тогда она постепенно начала обретать плоть и кровь, хотя внешности так и не обрела. Агата Кристи путалась: то ли мисс Марпл высокого роста, то ли низкого, то ли пухленькая, то ли высокая и худая… Внешне она, видимо, ее не представляла.
Мисс Марпл как родилась в 1929 году в возрасте примерно семидесяти лет — так до 1975 года и жила семидесятилетней. Когда она уже сравнялась по возрасту с самой Агатой Кристи, в последних романах, особенно в «Немезиде», начинающейся длинными размышлениями о внутреннем мире героини, мисс Марпл стала отчасти голосом самой мисс Агаты Кристи — и голосом очень привлекательным и необычайно мудрым. Возьмите рассуждение в самом начале романа «Зеркало треснуло»: «Увы, следовало признать, Сент-Мери-Мид был уже не тот, что прежде. Далеко не тот. В известном смысле, конечно. Можно было обвинять в этом войну (даже обе войны), молодое поколение, эмансипацию женщин, атомную бомбу, правительство, наконец, но мисс Марпл знала истинную причину — просто она постарела». Вот так воспринимать все проблемы мира не как проблемы мира, а как просто собственное мироощущение, дано очень немногим.
— Насколько мировые проблемы волновали Агату Кристи?
— Она держала руку на пульсе современности. В 1960-е годы откликалась на молодежные проблемы, старалась, чтобы ее персонажи шли в ногу со временем, соответствующим образом одевались, говорили, вели себя и так далее. Вместе с тем она никогда романы, изданные в 1920–1930-е годы, не пыталась в 1960–1970-е осовременивать — переиздавала их именно такими, какими они были.
На политические темы она не высказывалась, а вот о вопросах преступления и наказания немного говорила, но публично — почти нет. Агата Кристи ненавидела давать интервью, и из нее трудно было вытянуть хоть слово. Однако же свои взгляды она проводила в книгах: во-первых, в тех же самых романах от имени Мэри Вестмакотт, во-вторых, тех, что изданы под именем Агаты Кристи, но не детективных, а более психологических. Вот там тема преступления и наказания, как и в «Автобиографии», звучит очень значимо. Для нее было важнее не преступление, а доказательство невиновности. Главное — не осудить преступника, а не осудить невиновного, чтобы не пострадали невинные. Вот что было для нее наиболее важным.
— Известно, что знаменитый роман «Убийство в Восточном экспрессе» Агата Кристи написала под впечатлением от возвращения на поезде из Сирии в Англию. Она ведь даже совершила кругосветное путешествие. Откуда такая страсть к перемене мест?
— Тут дело обстоит несколько иначе. С первым мужем они действительно совершили кругосветное путешествие, но это была специально организованная поездка по Британской империи с рекламной целью. После Первой мировой войны задача была напомнить доминионам, что им лучше существовать внутри Британской империи, чем вне ее. Агата Кристи здесь была женой своего мужа, и не более того.
Что касается ее второго мужа, археолога Макса Маллоуэна, то с ним она многократно ездила в Иран, где он вел раскопки. В марте 1931 года они возвращались из Ирана в Великобританию через Баку и Батуми, чтобы потом попасть морем в Англию. На самом деле Макс Маллоуэн был задействован западной разведкой, чтобы выяснить боеспособность Батуми как весьма важного порта на Черном море в условиях приближающейся войны. Он сумел оторваться от слежки и исследовать порт. Агата Кристи этого не поняла. Ей показалось, что они просто заблудились. В ее «Автобиографии» тема разведки не звучит. Она даже не догадалась, что к ним были представлены специальные люди в незримых погонах ОГПУ. Здесь проявилась ее наивность в обычной жизни. Вообще поражает абсолютное противоречие творчества Агата Кристи ее жизни, воспитанию и взглядам. Садясь за печатную машинку, она становилась совершенно другим человеком.
— В чем для вас феномен Агаты Кристи?
— Новизна ее — в том, что она нарушает писаные и неписаные нормы. В романах Агаты Кристи сын убивает отца, что было абсолютно запрещено детективным жанром, а в 1946 году фронтовик оказывается убийцей, хотя это герой только что отгремевшей войны. Представьте себе что-то аналогичное в советском детективе — это невозможно.
Такая сюжетная новизна связана с тем, что она не просто хочет острых концовок, а с ее представлением о том, что никто не может быть защищен своей прежней репутацией от ответственности за противоправные действия. Ярче всего эта проблема поставлена в детективе «Тайна оторванной пряжки», где невинно осужден крайне непривлекательный, мерзкий, асоциальный тип, а реальный преступник — один из столпов британской нации, без которого она просто не может существовать. Пуаро стоит перед дилеммой: может быть, все так и оставить, пусть этот неприятный, асоциальный тип продолжит сидеть, а столп британской нации — оставаться на свободе, ведь он нужен Англии? Но нет, потому что есть великое служение Справедливости с большой буквы.
Во время войны заключенные Бухенвальда поставили инсценировку «Десяти негритят». Представьте ситуацию в Бухенвальде, где этот самый мрачный в мировой литературе роман, в котором все погибают, казалось бы, наименее приемлем. Сперва меня это удивило, но, начав разбираться, я поняла, что главное достоинство творчества Агаты Кристи — это вера в абсолютную справедливость, в то, что за любое преступление последует возмездие, и, наверное, это в Бухенвальде было важнее всего — вера в то, что эти преступники будут так или иначе осуждены.
