...Екатерина является солисткой Оркестра народных инструментов им. Осипова, много гастролирует; ранее окончила Академию им. Гнесиных (класс народного артиста Вячеслава Круглова), преподает там же на кафедре народных инструментов, продолжая традиции своего педагога. С Башметом прежде сотрудничала на фестивале в Хабаровске.
Ее миссия почетна — она популяризирует и продвигает не то что бы редкий, но не ассоциирующийся в широком сознании в качестве сольного, инструмент: домру. Причем, приходится идти на определенные хитрости — скажем, выезжать на иной международный форум с мандолиной (инструмент на европейской сцене куда более востребованный), а потом осторожно предлагать — а не хотите ли услышать и домру, позволяющую иные музыкальные опусы играть куда более ярко, виртуозно, нежели на мандолине? Что делать — путь первопроходцев всегда труден.
Об этом мы и решили поговорить с Екатериной, после ее триумфального выступления в Италии.
— Итак, вся ваша жизнь — вокруг домры, домры и еще раз домры...
— Ну, кроме домры, я занимаюсь пропагандой и развитием мандолины в России, которая сейчас, на мой взгляд, переживает возрождение.
— Тем более, что прежде она была у нас весьма популярна...
— Конечно! Причем, на протяжении нескольких веков, но... в первой половине XX века инструмент ушел в забытье. Вообще сейчас такая тенденция, что многие домристы обращаются к мандолине, совмещая и то, и другое, как, скажем, я. Хотя, разумеется, на первом месте все равно остается домра. И ее продвижение для меня очень важно... и результат есть: посмотрите, как итальянская публика реагировала!
— Вопрос — как продвигать. Очень важно это делать живо, на новом материале.
— И вот тут на помощь приходят современные композиторы, с которыми я сотрудничаю. Так, исполнила ряд премьер таких авторов, как Ефрем Подгайц, Михаил Броннер, Александр Цыганков. Ну и, понятно, мое участие с 2012 года в Оркестре народных инструментов (худрук Владимир Андропов) делает свое дело. А также очень рада уже во второй раз принять участие в фестивале Юрия Башмета. Мне очень приятно, что в круг его интересов входят и народные инструменты. Это счастье.
— Насколько я слышал его мнение, Юрий Абрамович остался очень доволен концертом-закрытием, и конкретно вашим выступлением... а исполнили вы «Венецианский карнавал» Никколо Паганини. Напоминаем читателям, что изначально это произведение написано для скрипки. Какие нюансы игры на домре здесь присутствуют?
— Это произведение сейчас исполняется почти на всех инструментах. Тема очень популярная. Вообще мы играем много скрипичной музыки, ведь наш-то инструмент очень молод... Домра стала развиваться в академическом направлении только с середины XX века. Всего семьдесят лет прошло с этого дня и, конечно же, оригинального репертуара не так много.
— Так пусть скрипочка поделится!
— А дело даже не в его количестве, а в том, что это всего одна эпоха, одна! Стилистически разнообразной музыки нет, поэтому мы обращаемся к переложениям и транскрипциям. В «Венецианском карнавале» (в основе произведения) лежит народная тема, поэтому он так хорошо звучит на домре. Но я, кстати, играю не тот вариант, который написан для скрипки, а добавляю адаптированный вариант для домры, свои пассажи, свои украшения. На домре приятно играть опусы Паганини, ведь его первым инструментом была не скрипка, а именно мандолина.
— Об этом мало кто знает.
— Тем не менее, это так.
— Известны два вида домры: трехструнная и четырехструнная. Их звучание разительно отличается?
— Дело в том, что трехструнная домра была воссоздана по образцам древнерусской домры, которая существовала еще в XVI веке, а восстановил ее в 1896 году Василий Андреев. Это выдающийся русский музыкант, создатель великорусского оркестра. Именно эта домра имеет квартовый строй. А четырехструнная домра была создана позже и имеет строй идентичный скрипке. Она распространена в Украине и на Урале. Но по многим обстоятельствам в нашей стране более распространенный вариант — трехструнный. Я играю на двух разновидностях домр (такое разнообразие дает возможность в расширении репертуара), но все-таки трехструнную люблю больше.
— Мандолина тоже расширяет репертуар...
— Обращение к мандолине становится всё более актуальным. Домра и мандолина — ближайшие щипковые родственники. По своей конструкции они очень похожи. Звукоизвлечение происходит с помощью игры медиатором. В тоже время, это очень разные инструменты. У мандолины богатая история. Для нее писали Вивальди, Доменико Скарлатти, Бетховен, Моцарт, да кто только не писал! Я же прибегаю к мандолине, чтобы расширить репертуар, еще более развить исполнительскую технику, стать более конкурентоспособным. Вот Вячеслав Круглов, мой педагог, по сути, стал основоположником российской исполнительской школы: он автор первых методических пособий игры на мандолине. Понятно, что обучаясь, я не раз посещала и мастер-классы ведущих европейских исполнителей на мандолине в Италии, Германии, США, Японии.
— Домра обладает прекрасным звучанием, но почему же мандолину публика предпочитает больше?
— За рубежом, действительно, мандолина как-то более распространена. А в нашей стране мандолина была популярна в XIX веке, императрица Мария Федоровна на ней играла. Был создан инструмент специально для нее одним итальянским мастером. Но, в основном, мандолина была представлена только для любительского музицирования. Например, дочь Льва Толстого Татьяна писала в своих дневниках, что ей подарили мандолину, и «благо, что на ней можно играть несерьезно, так как для настоящего инструмента нужен талант и время». Это говорит об отношении к инструменту в ту эпоху.
Ансамбли и оркестры мандолин были очень распространены у нас до середины XX века, а потом на первый план вышла домра. Она сразу же начала развиваться как академический инструмент, хотя многие считают, что он фольклорный или восточный...
— Так мы заговорили о современных композиторах...
— Да, для нас пишут выдающиеся авторы. Сейчас написан новый концерт «Времена года» для домры в четырех частях Ефрема Подгайца, и в следующем сезоне я готовлюсь его играть. Любопытнейшая будет премьера.
— Вы согласны с тем, что в прежние годы фольклор невероятно подпитывал академическую музыку, но сейчас эта «подпитка» естественным образом ушла?
— Вы правы, очень многие композиторы обращались к народным темам — и Глинка, и Рахманинов, и Чайковский. Тут ведь главное — как фольклорная тема входит в авторскую концепцию, как перевоплощается. Фольклор в чистом виде, как мне кажется, сейчас уже не актуален, его, по сути, и нет. Сейчас век академической и эстрадной музыки. Классика просто дает новый взгляд на фольклор. Некая обратная реакция. И я рада нести эту миссию, преподносить свой инструмент в разных ипостасях. Скажем, у меня планируется концерт на мандолине и домре с камерным оркестром Гонконга, я к ним поеду уже второй раз. Благодаря мандолине, везде попадаешь!
— Она — «паровоз».
— Точно. А домра пристраивается потом. В Гонконге вообще никто не знал о домре. Я рада, что теперь появился к домре интерес и немалый. Так что жизнь продолжается, надо всего лишь любить музыку и свой родной инструмент! Он такой живой и яркий.
