Устроители церемонии не обманули — уложились в обещанные два с половиной часа. Режиссер Нина Чусова вместе с художником Галиной Солодовниковой предложили искушенной театральной публике переместиться в будущее, поэтому в оформлении присутствовало нечто футуристическое, естественно, компьютерное, а костюмы ведущих и статистов, точно как у гостей из будущего, — что-то инопланетно-космическое. К живому звуку добавлен автоматический — от голосовой помощницы, но не Сири, как в «Айфоне», а некой Нелины. Она мило «журчит», просвещая профессионалов по части разных театральных жанров: что такое мюзикл, оперетта, драма. Но не в ней дело.
Церемонию ведут Юлия Хлынина из Театра им. Моссовета и Егор Корешков, теперь уже не просто сценическая пара — пресса пишет: Егор сделал Юлии предложение и подарил аж целое кольцо. Но к «Золотой маске» это также не относится.
Открывая церемонию, ее гендиректор и опытный менеджер Мария Ревякина помимо дежурных благодарностей всем (эксперты, жюри, спонсоры) напоминает о беде в театральном сообществе — о фигурантах дела «Седьмой студии» Кирилле Серебренникове, Алексее Малобродском, Юрии Итине и Софье Апфельбаум. В таком составе это прозвучит на «Маске» всего один раз. Чем дальше, тем чаще будут называть только трех — без Юрия Итина и непонятно почему. Про бухгалтера Масляеву не вспомнят вообще, очевидно, потому, что она, согласившись сотрудничать со следствием, достаточно быстро поменяла камеру на съемную квартиру, где проживала до ареста. Впрочем, бухгалтер — фигура цифры, а не искусства.
Объявление результатов идет очень быстро — по 17–20 минут уходит на каждый раздел. Из ответных речей счастливых обладателей «Маски» составляется рейтинг. Непосредственная реакция: «Мамочка, теперь у тебя будет висеть это!» (Анастасия Лебедева, роль Манке в спектакле «Барабаны в ночи», Театр им. Пушкина). Самая краткая речь у Алексея Франдетти, режиссера лучшего мюзикла («Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит», Таганка). Самая тихая — у постановочной команды «Чук и Гек» (Александринка, Санкт-Петербург), предложившей вместо ответного слова 30 секунд тишины. Самая трогательная — от дирижера Теодора Курентзиса («Золушка», Театр оперы и балета им. П.И.Чайковского, Пермь).
— «Маска» принесла мне счастье и несчастье одновременно. Когда я получал свою первую «Маску», в этот день внезапно умер мой отец. И я хочу посвятить эту «Маску» моему отцу. Он научил меня по ночам слушать музыку и плакать.
Самый востребованный из наших на Западе режиссер Дмитрий Черняков, напротив, был чрезвычайно ироничен, рассказав, что его «Маски» (а получал он их не однажды) сейчас валяются в книжном шкафу в целлофановом пакете. А посему тех, кто останется без «Маски», он попросил не беспокоиться, то есть не расстраиваться.
Его призывам не вняли: артисты, режиссеры, художники очень расстроились (и не могли скрыть этого), оставшись без приза, конечно, не ради которого они не спали ночами, рвали нервы себе и другим или наслаждались процессом, но тем не менее на получение которого очень рассчитывали. Как бы ни лукавили театральные люди, «Золотая маска» была и остается для них самым желанным бонусом.
Так вот без внимания «Маски» остались многие работы, которые можно без преувеличения назвать шедеврами, или вершинами, или поворотными этапами, однако, судя по раскладу 2016–2017 гг., преференции оказались не в сфере искусства. Понятно, что, с одной стороны, дело «Седьмой студии» внесло свои коррективы и не могло не вмешаться. Но если отринуть эмоции, то нельзя не согласиться, что «ЗМ» Кириллу Серебренникову и его «Гоголь-центру» (три награды) станет знаком солидарности не только с ним, но и всеми задержанными, чья судьба до сих пор пугает неизвестностью.
С этим не стоит спорить, но — с другой стороны — что должны чувствовать и думать другие актеры, режиссеры, сделавшие не худшие, а может быть, лучшие роли, спектакли своей жизни? Например, Дмитрий Бертман, «Турандот», в «Геликон-опере» или Юрий Бутусов, «Барабаны в ночи», в Пушкинском (он, правда, получил за «Дядю Ваню»), или Римас Туминас с «Царем Эдипом», или Тимофей Кулябин с «Ивановым». Великолепны и «Губернатор» Андрея Могучего в БДТ, и «Демократия» Алексея Бородина в РАМТе, и «Родина электричества» Михаила Бычкова из Воронежа. Не говоря уже о спектаклях провинциалов, надежды которых имеют совсем иные свойства, чем их столичных коллег.
На этот вопрос каждый отвечает по-своему и должен быть честен перед собой: горевать ему или не роптать, отказавшись от претензий в пользу тех, кому сейчас несладко. Но в данном случае палка точно о двух концах, и конфликт искусства и политики здесь очевиден. Собственно, и в решении судьбы главного приза в драме не последнюю роль сыграл именно политический контекст времени. Лучшим спектаклем признана работа Льва Додина и его МДТ «Страх Любовь Отчаяние». Текст двух пьес Бертольда Брехта, слитых в одну, актуален для любого времени и для любой страны, тем более что написаны пьесы были в далекие 30-е прошлого века. Но, судя по самому спектаклю и тому, как он мастеровито сделан, он убеждает только на уровне теории — да, актуально, но не более.
И совсем неожиданно на церемонии возник memento mori, когда известный художник Лариса Ломакина, объявлявшая номинации среди, естественно, художников, вдруг попросила присутствующих почтить аплодисментами память одного большого художника. Надо сказать, что не все сразу поняли, о ком речь. «Это Олег Павлович Табаков», — напомнила Ломакина. И это прозвучало как своевременное напоминание о действительно чудовищно огромной потере в нашем театре.
МНЕНИЕ ЭКСПЕРТОВ
Екатерина КРЕТОВА, музыкальный критик:
— Результаты музыкального раздела «Золотой маски» настолько же предсказуемы для меня, насколько и шокирующие. И не из-за того, что чужой выбор всегда спорен, а потому, что совершенно очевидно: в театральной премии рулит политика и идеология. То, что Кирилл Серебренников возьмет «Маску» за «Чаадского» — эпатажную гриМаску в адрес Грибоедова, «МК» безошибочно предсказал накануне. Как и то, что награда не достанется геликоновской «Турандот» — высокохудожественному российскому спектаклю, в полной мере соответствующему представлениям о национальной премии. Однако жюри предпочло англо-германского «Билли Бада» — продукцию, безусловно, качественную, но все же не отечественную. Отдельным призом наделили творение под названием Cantos, воспевающее личность Эзры Паунда — фашиста, антисемита, безумца, отрекшегося от собственного творчества. Но одно решение выглядит слишком циничным — неприсуждение «Маски» выдающемуся русскому музыканту Владимиру Федосееву, который впервые поставил оперу в России и сделал это прекрасно, мастерски продирижировав партитурой «Турандот». Но жюри предпочло Оливера фон Донаньи, бесспорно, сильного дирижера, но работа которого в екатеринбургской «Пассажирке» не сравнима с работой Федосеева.
Павел ЯЩЕНКОВ, балетный критик:
— Балетные результаты конкурса не в первый раз выявили казус: в том случае, если жюри не может прийти к единому мнению в отношении какого-либо спектакля, «Маску», чтоб никому не было обидно, присуждают спектаклю, давно уже успевшему снискать всеобщее признание и являющемуся классикой жанра. Так случилось и на этот раз: лучшим спектаклем в балете признан балет 75‑летней давности, поставленный любимым хореографом Адольфа Гитлера, Сержем Лифарем, еще во время Второй мировой войны, — «Сюита в белом». С того времени спектакль идет в почти неизменном виде, и если и было за что награждать общепризнанный шедевр XX века в 2018 году, так это за исполнение. При этом и кандидатура выдвигалась вполне достойная: Оксана Кардаш. Тем не менее жюри предпочло другую замечательную работу — примы Большого театра Анастасии Сташкевич в балете Джерома Роббинса «Клетка» (балет 1951 года рождения).
Истинный же и практически безальтернативный лидер «Маски» — балет «Золушка», получил лишь три номинации из восьми возможных. Среди них лучшим хореографом объявлен постановщик спектакля Алексей Мирошниченко. Таким образом, жюри «ЗМ», объявив лучшим балетом «Сюиту в белом», фактически признало неоспоримые достоинства именно этого совершенно нового спектакля, созданного в Пермском театре оперы и балета год назад.
