Сполна досталось губернатору Тулееву, который «служит, как Брежнев», попам «с рыжими бородами», которые называют «богохульством» неудобные вопросы к власти, «данной от бога». При этом, как заявила Лолита, Бога она любит как раз за то, что «он срывает маски». В сердцах перепутала режиссера Серебренникова с актером Серебряковым, подвергшимся травле за свои мысли о национальной идее, но эта оговорка даже получилась очень красноречивой и только усилила смысл сказанного.
В общем, это было очень жесткое выступление артистки, за словом в карман в принципе никогда не залезающей. В финале разгромной девятиминутной (!) речи г-жа Милявская, правда, сделала неожиданный реверанс Путину. На ее взгляд, он «единственный», кто повел себя «как настоящий мужик»…
Артистка, конечно, была в сильном нервном напряжении. В день траура прошел «очень тяжелый концерт» в Тюмени, который она решила не отменять, а все сборы от него адресно направить конкретным пострадавшим от трагедии в Кемерове. Она была обескуражена, что «национальный траур объявили на четвертый день по просьбе людей в соцсетях».
В общем, много смешалось в Лолиной голове. О своем эмоциональном порыве и возможных его последствиях певица поделилась с «МК» в не менее откровенном разговоре.
— Лолита, помимо восторга и благодарностей за честность и прямолинейность, в том числе от многих людей из Кемерова, многие задаются теперь риторическим вопросом о силах, которые ты в себе нашла на такую смелость?
— Мне кажется, не нужно никаких сил. Я была не сторонним наблюдателем за всем, что происходило в соцсетях за последние три дня. Я выехала в тур по Уралу и обо всем узнала, когда мы уже приземлились в Перми. Была дилемма, что делать с концертами, которые достаточно веселы. Я приняла решение не отменять, потому что концерт в день траура — это больше, чем просто минута молчания, это больше, чем Аман Тулеев... Я села в Интернет и провела там три дня. Анализировала все, встречи большого руководства с малым народом, посмотрела первые похороны… От этого можно сойти с ума! Не могла не высказаться, потому что в противном случае у меня бы сердце разлетелось в клочья вместе с головой. Как человек я не могу успокоиться, не могу понять, до какой степени развито воровство в стране, до какой степени дошла коррупция, если им совершенно все равно, сколько сгорит людей! Они-то будут гореть в любом случае — в аду! Сколько надо заработать еще жирующему губернатору и всем остальным, чтобы они наконец успокоились? Меня больше всего поразило, что ни одной человеческой ноты от власти, от местной власти. Ни одной! Об этом надо говорить, это надо высказывать. Я не вижу особой смелости в том, что я сделала.
— Твои коллеги по цеху тоже, конечно, не остались в стороне. Красиво попозировали с плакатиками #кемеровомыстобой, произнесли дежурные по большей части слова сочувствия и скорби. Ты наоборот: резка, нелицеприятна и даже матерна в своих реляциях. Немножко не вписываешься в общий попсовый тренд, белая ворона на фоне остальных деятелей шоу-бизнеса, задыхающихся в восторге от «богоданной» власти…
— Честно говоря, мои коллеги ставят мне лайки на все, что я делаю. Я вижу кто. И это все те же люди, которые стояли с хэштегами #кемеровомыстобой. Я считаю, что они разделяют со мной чувства скорби и ужаса от произошедшего.
— Тем не менее они не позволяют себе зубодробительных оценок и аналитики, как у тебя — наотмашь…
— Ну, может быть, у них характер более сдержанный. Может быть, они более воспитанны, чем старуха Милявская…
— Ты встала на защиту артиста Алексея Серебрякова, который подвергся травле из-за своих размышлений о национальной идее, в том числе со стороны многих деятелей сервильного шоу-бизнеса…
— Кстати, его осудили очень мало деятелей именно музыкального шоу-бизнеса. Я только одного человека знаю, который к тому же не обладает ярким талантом, да простит меня эта исполнительница. Остальные, помимо, конечно, политиков, депутатов, агитаторов, относятся не к шоу-бизнесу, а причисляют себя к «большому кино». Выступили в большинстве своем очень посредственные режиссеры… И вообще это пахнет проституцией. Как свора собак набросились. Человек не оскорбил любимую страну ничем! Он пел ей осанну на протяжении всего интервью у Дудя. Но сегодняшняя ситуация с Кемеровом — как раз подтверждение того, о чем он говорил.
— Те самые «сила, наглость и хамство» как национальная идея власти по отношению к миру и собственному народу?
— Да, он не говорил о нас, об обывателях, о «собственниках». Политологи ведь советуют не называть людей «жителями», а называть «собственниками». Но мы ни фига не собственники, мы жители и граждане. Над нами стоит какая-то чванливая зажравшаяся кучка: один губернатор, которому плевать, ему по голове сосулькой дали; второй просто не вышел к «собственникам», побоялся, видимо, что тоже сосульку найдут… Но по-другому же невозможно! Я говорю об этой власти на местах, которая с жиру бесится и у которой не осталось ничего человеческого даже в глазах. Об этом и был весь мой пост. И то, что говорил тот же Серебряков, как раз подходит и ко всей этой кемеровской шатии-братии, ко всем, кто управляет этой свалкой… И тут же организовывается какой-то сбор денег, тут же появилась какая-то структура при областном правительстве, тот же Красный Крест. А мы еще по наводнению требовали у них отчет, и до сих пор они нам его не дали. Несколько лет прошло! Куда пошли деньги, кому, сколько? Поэтому я и начала: люди, пожалуйста, не сдавайте деньги. Мы все в состоянии найти адреса и фамилии людей, которым мы можем напрямую перечислить деньги и реально помочь.
— В своем пламенном спиче ты сказала, что запросто поселишься на горе «в своей Болгарии» с прибившейся туда собакой, если что… Но тем не менее носители «силы, наглости и хамства» сейчас редко прощают такую смелось, норовят тут же кислород перекрыть…
— Кислород легче перекрыть — и перекрывали! — людям, которые получали государственные награды, получали преференции от власти, кому-то помогали даже устраивать бизнес… Когда ты берешь что-то у власти, то она рассчитывает, что ты будешь ее любить, уважать, облизывать. Или не бери ничего. Тогда и власть на тебя будет смотреть точно так же — сквозь пальцы. А у меня от власти нет никаких преференций. Я лишь обязана коммунистам хорошим образованием. Не хвалю коммунизм, но отдаю себе отчет, что за что-то кому-то я благодарна. А так — я не заслуженная и не прочая артистка, мне не нужны места на элитном кладбище — единственное, что дает звание… А сама с собой я давно разобралась. Закрыть? Закрыть артиста, конечно, можно, но есть Интернет, который распространяет твои песни. Ну и что? Мне кажется, это сильно преувеличено, что я нужна власти.
— Не уверен, что все так просто и линейно, как ты сейчас говоришь…
— Это так. А я? Я же не призываю к митингам, не разжигаю национальную и прочую рознь. Люди со мной согласны, обычные, такие же, как и я, «собственники», обыватели, все. Мы все говорим одно и то же — посмотри, весь Интернет. Никакая оппозиция не делала эти людские стихийные митинги… Я вообще никакой оппозиции после выборов нигде не вижу. Где они? Ау! Только баллотировались. Всех сдуло ветром.
— Власть уже ищет «технологии провокаций», Тулеев жаловался Путину, что во всем виновата как раз оппозиция…
— Ну там же видно, что это обычные люди. Господи!.. А кто вчера в Москве выходил, во всех городах, с цветами, игрушками, в слезах. Какая оппозиция?! А то, что требуют смены кемеровской власти… Все бывает в жизни, но не бывает, чтобы представители власти не вышли и не успокаивали людей, что горе чужое не трогает. Слезы должны быть в глазах. Если человек честный, то они у него будут в любом случае. Людей колбасит от этой ситуации. Им страшно. Это дети!
— Ты уж там держись, на своих гастролях…
