Что до пермской «Золушки», то количество общих и частных номинаций, по которым выдвинут этот спектакль экспертами, рекордное — их восемь! По-видимому, перед нами один из самых очевидных претендентов на победу в этом году…
Алексей Мирошниченко (выдвинут по номинации как лучший хореограф) работает в пермском театре в качестве главного балетмейстера уже девятый сезон, и все это время театр буквально бурлит от идей этого неистощимого выдумщика. Но то, что придумал он на сей раз, поразит даже самых отчаянных фантазеров — в его балете «Золушка» на музыку Прокофьева затанцевали Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев, министр культуры Екатерина Фурцева и великий хореограф Юрий Григорович, ведь именно эти имена угадываются за образами героев, придуманных им для этого балета.
Правда, изначальная идея принадлежала не ему, а художественному руководителю театра Теодору Курентзису (лучший дирижер). Он сформулировал ее одним предложением: «Большой театр ставит балет «Золушка». И лучшего подарка для возглавляемого им Пермского театра оперы и балета сделать не смог, ведь балет «Золушка» Прокофьев заканчивал писать именно в Перми, здесь же делал свои первые наброски к спектаклю и Константин Сергеев с труппой Кировского (Мариинского) театра, которая тоже находилась в Перми в эвакуации.
В принципе, новые повороты сюжета прокофьевской «Золушки» разрабатываются уже давно. Побывала за новейшее время замарашка из сказки Перро и в Голливуде (редакция Нуреева), и в мире целлулоидных кукол у Маги Марен. Самым изощренным интерпретатором этой истории оказался Мэтью Боурн, переместивший Золушку в Лондон 1940 года, прямо под немецкие бомбардировки. Идею именно этого хореографа, правда, из другого его балета «Красные башмачки», который, в свою очередь, основывается на сказке Андерсена и легендарном одноименном английском фильме Майкла Пауэлла и Эмерика Прессбургера 1948 года с дягилевским премьером и хореографом Леонидом Мясиным в главной роли, и берет за основу пермский балетмейстер.
В его балете в роли феи, а точнее — фея, как и у Боурна, выступает обыкновенный башмачник, сгорбленный старичок — Яков Аронович Фейман, или дядя Яша (пронзительная актерская работа молодого артиста балета Александра Таранова). Говорят, что в Перми это лицо вполне историческое, звали его Яков Иосифович Кусик — он славился изготовлением обуви для балетных артистов и обувал всю пермскую труппу. Вот этот дядя Яша-то, как и в фильме «Красные башмачки», изготавливает бля балерины волшебные пуанты, которые изменят ее судьбу…
Есть в балете Мирошниченко, естественно, и Золушка — молоденькая советская танцовщица, только что пришедшая в театр Валерия Надеждина (очаровательная Инна Билаш, выдвинутая по номинации «Лучшая танцовщица»), нежданно-негаданно вытащенная из кордебалета и получившая главную роль в новой постановке Большого театра (привет фильму «Большой» Валерия Тодоровского). Есть и принц — как и в фильме Тодоровского — премьер Парижской оперы Франсуа Ренар (прекрасная работа Никиты Четверикова, тоже отмеченная номинацией).
Функции злобной мачехи и ее дочерей здесь выполняют прима-балерина театра Ольга Свистокрылова (Альбина Рангулова) и ее подруги, заслуженные артистки Ирина Шенешкина (от балетного термина «шене»; Ксения Барбашева) и Олимпиада Присядкина (Ольга Завгородняя). А иногда за мачеху (или, скорее, воплощая тему времени) выступает и сама министр культуры СССР Екатерина Фурцева (отличный комический образ создала Дарья Злобина). Именно она под зловещую и страшную музыку Прокофьева, олицетворяющую беспощадный бег времени и 12 ударов часов, начальственно вышагивает на предназначенном для заседаний столе, покрытом красным сукном, и отдает приказы. Образ ее под эту музыку смешон и страшен.
В другой раз тема времени и боя часов (уже кремлевских курантов: на заднике зрители увидят изображение Спасской башни) будет повторена при гораздо более трагических обстоятельствах, когда влюбленных — французского премьера и молодую советскую балерину — будут растаскивать в разные стороны гэбэшники прямо в Георгиевском зале Кремля, где Никита Хрущев встречается с деятелями культуры и принимает иностранные делегации по случаю закрытия Фестиваля молодежи и студентов. Здесь уже зритель вспомнит совсем другой фильм и другую историю, про любовь редакторши советского телевидения и французского гражданина, которых разлучают те же органы после катастрофы южнокорейского «Боинга», — «Зависть богов» Владимира Меньшова.
Балет Мирошниченко и сделан по кинематографическому принципу, и смонтирован как художественный фильм. Кадры бегут один за другим, крупные планы чередуются с общими, меняются ракурсы… Героев на сцене — как в фильме-эпопее или историческом блокбастере. Иногда их присутствует столько, что не знаешь, куда смотреть. А успеть посмотреть на все, что придумал хореограф, очень интересно.
Итак, на сцене перед нами — 1957 год. В Москве проходит Всемирный фестиваль молодежи и студентов, а в стенах Большого, готовящего гостям фестиваля премьеру, разворачиваются невероятные события…
Для приглашенного из-за границы по случаю фестиваля иностранного премьера в голубых джинсах (модная и дорогая диковинка по тем временам) Франсуа Ренара, чтобы продемонстрировать все новое и передовое в советском искусстве, ставят балет «Золушка». К постановке по приказу министра культуры привлекают совсем молодого хореографа Юрия Звездочкина (Артем Мишаков), при этом отстраняют маститого балетмейстера (Герман Стариков), ставящего спектакль до этого. Несмотря на интриги примы Свистокрыловой, главная роль достается не ей, а надевшей волшебные пуанты дяди Яши Вере Надеждиной, в которую тут же влюбляется заграничный премьер.
Естественно, как в советских фильмах на производственную тему, тут возникает любовный треугольник: Надеждину любит и подающий надежды хореограф Юрий Звездочкин, но новой восходящей звезде труппы вскружил голову блестящий иностранец. После свидания под стенами Кремля в Александровском саду на фоне грота, которое проходит под наблюдением сотрудников спецслужб, фотографирующих парочку из-за кустов, влюбленных разлучают: Франсуа Ренара высылают из страны, а Веру Надеждину не берут на первые заграничные гастроли.
За переданное Юрию Звездочкину за границей во время гастролей письмо от Ренара, адресованное своей возлюбленной, по доносу Присядкиной советскую Золушку, обвиненную в шпионаже, по приказу грозной министерши ссылают в Пермь. А верный Юрий Звездочкин едет за ней. В финале на фоне Пермского театра они показываются состарившимися, но счастливыми, а привидевшийся им фей — дядя Яша, который давно умер, — зовет их за собой.
Старик воспроизводит перед их взором события прожитой жизни: в своем щегольском шарфе и джинсах проходит Ренар, в костюме со звездой Героя Соцтруда — Хрущев, в деловом зеленом кримпленовом костюме — Фурцева, их завистница Свистокрылова с подругами тоже тут… Секретари, директора, массажисты, костюмеры, закройщики, сотрудники спецслужб, друзья и враги проходят перед парочкой чередой, а с ними уходит жизнь… Финал печальный, но таков он и в музыке Прокофьева…
Пермский главный балетмейстер и его неизменные соавторы (художник-постановщик Альона Пикалова, художник по костюмам Татьяна Ногинова, художник по свету Алексей Хорошев; за отличную работу все выдвинуты по соответствующим номинациям) погружают зрителя в советские 50-е чуть ли не с документальной реальностью: похоже воспроизведен репетиционный зал Большого, а сцена с улетающим шариком в Александровском саду была навеяна фотографией Натальи Бессмертновой — жены Юрия Григоровича и прима-балерины Большого.
Реалии советских времен тут тоже воспроизведены выпукло и сатирически: помимо выездных заседаний по приему спектаклей с министром культуры во главе это и лысый Генеральный секретарь, стучащий башмаком по трибуне, и знаменитый «серпастый, молоткастый» золотой занавес Федоровского, на фоне которого генсек это делает.
Да и жизнь советских артистов показана изнутри и без прикрас: со всеми балетными классами, выпивками после премьеры в гримерке на газеточке, комиссиями и собеседованиями для отъезжающих на гастроли в капстраны, доносами и интригами, чесом за шмотками по заграничным магазинам и даже посещением за рубежами нашей родины хамамов — арабских бань, где присматривающий за моральным обликом советских артистов майор КГБ Лазейкин оттягивается с молодыми массажистами, которые танцуют для него и других посетителей помывочно-эротического заведения в полуголом виде (баня же все-таки) восточный танец под соответствующую музыку Прокофьева.
Особенно впечатляет несомненный режиссерский талант балетмейстера: все 23 эпизода сшиты на единую нить и сделаны крепко и логично. Перед нами настоящий спектакль, в котором возрождаются лучшие традиции драмбалетного театра.
Да и хореографический дар балетмейстера, его стилизаторские способности не уступают режиссерским. Проявляются они не только в дуэтах или сюите «Времена года». Сделанным в стиле эпохи рококо балетом «Золушка», показанном во втором акте как «театр в театре», Мирошниченко создает своеобразный танцевальный портрет эпохи 50-х, показывает знаменитый советский героический стиль с его «двойными рыбками», «флажками», «ласточками» и другими хореографическими элементами, почти утраченными в наше время.
Однако эстетику Юрия Григоровича и изобретенное им новое направление в советском искусстве — «хореографический симфонизм», — кроме как акробатическими поддержками на одной руке вниз головой, представленная в спектакле хореография ничем не напоминает. Ну что же, так, наверное, и должно быть. Ведь перед нами не реальные люди, а собирательный образ эпохи «оттепели», закончившейся в 1964-м снятием Хрущева. Григорович тогда только начинал создавать свои первые балеты, и его стиль еще окончательно не сформировался и тогда еще не стал магистральным для советского балетного театра.
Несмотря на почти документальную точность некоторых сцен, события в балете все-таки сказочные: конечно же, в реальности балет «Золушка» ставился в Большом театре в победном 1945 году, то есть совсем в другое время и при других обстоятельствах.
Тем не менее события в балетной сказке подобраны близкие к историческим: первые гастроли Большого театра за рубежом в Лондоне в 1956 году (кстати, в том числе и с балетом Прокофьева «Ромео и Джульетта»), гастроли Парижской оперы в Москве в 1958-м, гастроли знаменитого итальянского тенора Марио дель Монако в Большом в 1959-м. В 1956-м худрук балета Кировского (ныне Мариинского) театра Федор Лопухов привлечет к постановке балета «Каменный цветок» на музыку того же Прокофьева вместо маститого Константина Сергеева молодого Юрия Григоровича.
Была и балерина, арестованная органами (правда, во время войны), а затем сосланная в Пермь (тогда город Молотов), Екатерина Гейденрейх — основательница пермского балета. И любовь с иностранцем (правда, американцем, и тоже во время войны) у лучшей Золушки Большого Марины Семеновой (станцевала эту партию в третьем составе в 1947 году), говорят, была. А уж о роли, которую сыграла Фурцева в выдвижении Юрия Григоровича, вообще хорошо известно.
