На повестке дня — «Дом Романовых»
Только что Мастер завершил огромный проект — скульптурную серию «Дом Романовых», над которым работал более 30 лет. Отлита последняя фигура серии — Анна Иоанновна. Всего же в серии восемнадцать бронзовых фигур — 3,5 (их несколько), самая высокая (Александр I) — 8 метров. В ожидании прибытия в новый пункт назначения они стоят в зале атриума в здании на Пречистенке: Петр I, Александр I, Александр III, Николай II, Екатерина, Елизавета… Величественные фигуры, парадные платья, точно переданы исторические образы. Своими работами Зураб Церетели продолжает нить живой исторической и художественной традиции. Кстати, из всех российских самодержцев только Петр I получил от Церетели несколько бронзовых воплощений: Петр на стрелке Москвы-реки, в Санкт-Петербурге возле гостиницы «Прибалтийская», и еще есть Петр, спасающий ребенка, в музее-мастерской в Переделкине. «Потому что академия идет от Петра», — любит повторять он.
Надо сказать, что свой «царский» проект Зураб Константинович начинал в то время, когда цари были вовсе не в почете, а демонстрация приверженности идее монархизма могла обернуться большими неприятностями. Так что делал он царей не по заказу, а по велению сердца и, можно сказать, полулегально. В изучении исторического материала ему помогло то, что в тот момент он работал в Институте археологии и этнографии Академии наук Грузии. А параллельно с царской темой занимался еще и проектом «Летопись Грузии».
Спустя несколько лет, в 90-е годы, уже активно работая в Москве, он с лихвой вернул долг этому институту — Церетели в прямом смысле спас его уникальный этнографический материал.
— Я узнал о том, что пропадает целый пласт, и вылетел в Тбилиси, — вспоминает Мастер. — Надо было понять, где разместить весь этот обширный архив. Но, как я говорю в таких случаях, мне Бог помогает. Позвонила одна знакомая женщина и попросила купить у нее двухэтажный дом, поскольку у нее не было денег на его поддержание.
Он купил, разместил там большой архив и пригласил специалистов, чтобы те все начали разбирать и систематизировать.
Так что сегодня на повестке дня у Мастера — «Дом Романовых». Пока одни восторгаются масштабностью проекта, а другие возмущаются ею же, сам скульптор уже подготовил проект установки скульптурной композиции в одном из парков: царская фамилия располагается по большому кругу, а посредине, на высокой колонне, возвышается святой Георгий. Место установки обсуждается, а название он уже выбрал — «История России».
Правители Руси… Вот замечательная скульптурная группа «Ипатьевская ночь». Закрытые глаза императора России, отринувшего власть, трех его дочерей, единственного и к тому же неизлечимо больного сына — точно живые мертвецы, чья судьба до сих пор не дает покоя многим, становясь разменной картой в политических играх.
Мастер вспоминает, что, когда у него был готов макет, в это время из Екатеринбурга приехал незнакомый мужчина, который привез ему большие гвозди — сохранившееся свидетельство той страшной трагедии. Он использовал их в своей композиции, а фигуры изобразил на фоне стены подвала Ипатьевского дома в Екатеринбурге.
Традиционная демократия Церетели
Ни для кого не секрет: Церетели спас Академию художеств, присутствие которой в нашей жизни до него было как-то мало ощутимо. Став президентом в 1997 году, он перетряхнул ее, выбив оттуда пыль, а здание на Пречистенке привел в порядок. Ушла односторонность подхода к изобразительному искусству и его идеологизированность. Но при этом сохранились и строго сохраняются традиции уникальной школы.
— Для изобразительного искусства академическая школа — это как таблица умножения, как ноты для музыканта, — настаивает Зураб Константинович. — Какой бы слух ни был, не знаешь нот — не сможешь играть. Так и у нас. Нужно освоить фундамент, а дальше уж строишь свой образ, ищешь себя. Но знания и профессионализм обязательно должны быть.
Сам открытый всему новому, он распахнул двери академии для художников разных направлений и приверженцев разных эстетических взглядов. Отныне в академию принимаются представители неофициального и актуального искусства: Юрий Аввакумов, Андрей Бартенев, Эрик Булатов, Франсиско Инфантэ-Арана, Илья и Эмилия Кабаковы, Оскар Рабин, Александр Пономарев, Айдан Салахова и другие, которые при прежнем руководстве не попали бы в почетные и действительные члены ни при каких обстоятельствах.
При Церетели жизнь закипает: открывается кафедра ЮНЕСКО изобразительных искусств и архитектуры, и она постоянно участвует и в международной выставочной деятельности. Ведется реконструкция ее подразделений: музеев — Бродского, Коненкова, Куинджи, музея Академии художеств в Санкт-Петербурге, Музея-усадьбы Чистякова. Кроме того, в состав академии вернулись Научно-исследовательский институт теории и истории изобразительных искусств, бесценная научная библиотека в Санкт-Петербурге.
В отлично отреставрированном здании возродилась художественная жизнь: академия объединяет художников, ее специалисты выезжают с семинарами в российские города. В академию пришел зритель. Но одно из главных достижений, по мнению профессионалов, — то, что художники оказались социально защищенными.
— Художники часто в старости оказываются забытыми, один на один со своими болезнями и бытовыми проблемами, — говорит директор МАММ Ольга Свиблова. — Академия с приходом Зураба Константиновича не только поддерживает художников материально, но главное — устраивает регулярные выставки, не давая нам забыть историю искусства и помогая открыть его актуальное состояние.
Свежая хурма для Церетели
Московский музей современного искусства (ММСИ) на Петровке — еще одно важнейшее дело рук Церетели. ММСИ стал первым в стране государственным выставочным флагманом, специализирующимся на искусстве XX и XXI веков, показе современного российского искусства. В основе собрания — коллекция самого президента Академии художеств из 2000 работ. Позже к ММСИ присоединились залы в Ермолаевском переулке, на Тверском и Гоголевском бульварах. Как филиал музея открылся для публики и музей-мастерская самого Церетели на Большой Грузинской
Блистательный музей с блистательной программой — от дебютных проектов, работ начинающих авторов, концептуальных экспозиций до международных фестивалей и ретроспектив крупных мастеров. Профессионалы знают: музей работает абсолютно бескорыстно, здесь всегда можно представить интересный проект и не получить отказ.
Художник Андрей Бартенев вспоминает:
— Как-то на моей выставке в ММСИ я получил от Зураба Константиновича приглашение: «Приходи. Я нарисую твой портрет». Я нарядился в костюм сочной хурмы, пришел в помещение, где мольберты, холсты, и дети параллельно с Мастером рисуют. Меня поставили на подиум, и Зураб Константинович большими мазками по трехметровому холсту начал рисовать. А за ним стояла очередь разных просителей и подписантов, и работа шла таким образом: три взмаха кисточкой, потом он говорил кому-то: «Мой дорогой!», после чего золотой сверкающей ручкой подписывал бумаги, и снова шел взмах кистью. Я стоял на подиуме и думал: как же он может быть таким многоруким? Когда портрет был закончен, я понял: это суперсовременная концептуальная живопись. Зураб Константинович обладает удивительным редким свойством — все переводить в положительное, менять мир вокруг себя. Сразу же хочется быть свободным и раскрепощенным, экспериментировать, дать пространство всему новому, свежему…
Да, Зураб Церетели — строитель, созидатель, но при этом настоящий художник, который не может не творить.
— Заниматься академией параллельно с собственным творчеством — я не понимаю, как у него это получается, — считает Ольга Свиблова. — Он страстный, преданный искусству, рисующий каждую минуту. И как все это он успевает — постичь невозможно. Другой бы давно успокоился, а он неугомонный. А еще Зураб Константинович — прекрасный политик, способный слышать и понимать каждого.
Ирина Филатова, галерист:
— Как-то готовя его выставку у нас в Файн-Арте (их было две), я перелопатила в мастерской все его работы: он замечательный живописец, блистательный рисовальщик, объединяющий русскую и французскую школы. У него роскошная живопись (интерьерная, декоративная, портретная), которая служит сама себе. А какие цирковые серии, театра, цветов, портретов… Казалось бы, есть имя, награды, признание — все есть, а я видела, как перед вернисажем он нервничал и волновался.
Художник, президент, а также политик, дипломат, гедонист, шутник и модник. Мудрый, хитрый. Патриот без громких слов и заявлений. Умеющий держать удар и планку. Стоящий высоко, но без глупых головокружений и с реальным ощущением земли под ногами.
