Мы как будто хорошо друг друга знаем, но в то же время погрязли в стереотипах. Здесь можно встретить француженку, названную в честь дочери Льва Толстого Татьяной, и она будет думать, что в центре Москвы гуляют медведи. Жоэль Шапрон говорит, что русские даже не знают, сколько снято во Франции и Европе фильмов про СССР и Россию. Мы их не видели и, скорее всего, никогда не увидим. Но именно они создали мощный стереотип о нашей стране.
Среди участников разговора — актер и продюсер Алексей Гуськов. В этом году он был награжден медалью Онфлёра за многолетнюю дружбу с фестивалем. Знают его там с 2009 года по фильму «Концерт» Раду Михайляну, но полюбили нечеловеческой любовью после недавней роли папы римского в итальянской картине ««Иоанн Павел Второй. Он святой, он человек», которую у нас так и не показали. Сюда на фестиваль посмотреть ее приезжали монахини со всей округи. С медалью в руках Алексей Гуськов произнес монолог в духе Вуди Аллена о том, что если бы было несколько жизней, то одну бы прожил именно здесь. Причем с конца — от смерти к рождению. Имея большой опыт работы в европейском кино, Алексей вспоминает слова режиссера фильма «Идеаль» Фредерика Бегбедера: «Все думают, что французы только и делают, что пьют вино и занимаются любовью». Но и о России у французов свои представления. «Французские и итальянские режиссеры ждут от меня чего-то звериного, — говорит Алексей Гуськов. — Но потом все равно требуют показать, что я тоже умею плакать. Такое у них представление о русской душе. Мы с Ксенией Кутеповой снимались в фильме «Полина» французского режиссера и хореографа Прельжокажа — человека тонкого. Я играю роль изгнанного из Большого театра балетмейстера. Передо мной ставят тарелку с борщом из алюминиевой кастрюли, раскладывают разрезанную луковицу и чеснок, пять пепельниц и несколько пачек «Беломора». Говорю им: «Борщ — вкусное блюдо, но все-таки украинское. Если мой преподаватель балета наестся чеснока, то его 11-летие ученицы умрут от выхлопа из его рта. Я, конечно, могу взять пять сигарет и стряхивать их в пять пепельниц, но разве мы снимаем комедию?» В итоге площадку почистили, убрали пепельницы и чеснок. Но борщ остался, поскольку ничего другого не успели приготовить. Вот откуда такое представление о нас?»
Вопрос, конечно, риторический. Да хотя бы из таких фильмов, как у дебютантки Ани Крайс — «Нашла коса на камень». Там только и делают, что жрут до отвала и пьют водку. Не зря французский оператор Жиль Порт, снимавший «Идеаль» Бегбедера, «В лесах Сибири» нынешнего председателя жюри Сафи Неббу, заметил: «Я член жюри. Не будет преувеличением, если я скажу, что в русских фильмах — море водки. Я сам снимал в Сибири, на Байкале. Не могу сказать, что там все время пьют водку».
Но нет дыма без огня. Пока Алексей Гуськов спорил с режиссером «Концерта», объясняя ему, что русские не станут, напившись, орать на весь Париж песню из репертуара Джо Дассена «Aux Champs-Élysées», вечером того же дня он наткнулся на наших туристов, горланивших ее на всю округу.
Жюри под руководством французского режиссера Сафи Неббу, работавшее в этом году на фестивале, единогласно присудило Гран-при «Аритмии» Бориса Хлебникова со словами: «Фильм нас потряс. Он уровня Бергмана и Лоуча». «Аритмии» достался и приз зрительских симпатий, причем за всю историю фестиваля эта картина набрала наибольшее количество голосов. Она очень русская, но в то же время универсальная и не воспринимается французской публикой как проявление особенностей славянской души, и только. И даже разбивает некоторые стереотипы о том, кто мы есть.
Второй любовью фестиваля стала вышеупомянутая «Нашла коса на камень» — дипломная работа выпускницы Кельнской академии медиаискусств Ани Крайс. Сняла она ее за 20 тысяч евро. Уже впечатляет. Но фильм пока еще ученический, и молодой режиссер не всегда справляется с хорошими актерами, которых собрала. Но все это не помешало жюри увидеть огромный жизненный опыт у дебютантки, выразить готовность работать с ней бесплатно и присудить награду за лучший сценарий. После вручения призов некоторые члены жюри по очереди подходили к Ане, чтобы выпить водки и поговорить. Ей же досталась премия от региона Нормандия за дебют. Сама она выросла в Ивановской области, училась в Ивановском университете, и действие фильма происходит именно там, правда, в 2000 году. От фильма повеяло эстетикой Алексея Балабанова в дамском понимании. Тут и Чечня, где погиб один из героев и откуда вернулся живым его брат, чтобы мстить. И злобные кавказцы, танцующие лезгинку, а потом насилующие русскую дуреху. В общем, темное царство, звериные нравы.
Жюри впечатлилось нашими актерами и выдало призов больше положенного. Отметили Александра Яценко в «Аритмии» и Евгения Ткачука в фильме «Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов» дебютанта Александра Ханта. Награду за лучшую женскую роль вручили Марине Нееловой за роль в «Карпе отмороженном» Владимира Котта. Тут уж все вспомнили своих бабушек и слегка всплакнули. Французское жюри не раз говорило об огромной силы русской жизни, которая произвела на них неизгладимое впечатление.
На фестиваль приехала французская актриса Сара Штерн, сыгравшая в «Матильде» Пьерину Леньяни. На фестивале в Локарно она случайно оказалась в одной машине с продюсером из России Кирой Саксаганской. И та обратила внимание на интересную внешность Сары, рассказала о готовящемся проекте «Матильда», прислала сценарий на английском языке. А потом пришло приглашение на пробы в Петербург. «У меня есть русские корни, но языка я не знаю, — рассказывает Сара. — Мы встретились с Алексеем Учителем в заброшенном здании, сделали пять-шесть проб на французском и русском языках, после чего он сказал: «Роль твоя, но нужно похудеть». Мне дали учителя русского языка, хотя в тот момент предполагалось снимать фильм на английском языке. Надо было заниматься классическими танцами. Я в таких масштабных картинах еще не участвовала, не было опыта работы по 15 часов в день». Сара счастлива, что таким образом узнала Россию и российское кино.
Третий год подряд русскую кухню фестиваля представляют повара из Иванова. Их кулинарными хитами стали оливье и селедка под шубой.
