— Наталия, насколько для вас была необычна первая командировка в зону боевых действий?
— Не раздумывая согласилась лететь в Сирию, поскольку еще в Чечне почувствовала, что такой опыт воспитывает душу. Именно на войне понимаешь, насколько все зыбко и может оборваться в любой момент. Делаю это потому, что чувствую потребность. Хотя меня, конечно, отговаривали.
— Кто?
— Коллеги. Не скрою, что было страшно, но это быстро проходит. Когда я вернулась в Москву после первой чеченской командировки, долго не могла понять, как люди могут спокойно сидеть на площади и пить пиво, наслаждаться жизнью в то время, как гибнут их соотечественники. Вспоминала афганских ветеранов, многие из которых так и не адаптировались к мирной жизни.
— Сейчас вы пришли в себя?
— Да, но хочу поехать еще раз в Сирию. До этого ездила с культурным центром Минобороны, выступала на наших заставах, авиабазе. Теперь полечу с другими коллегами. Подбираю репертуар, ведь музыканты, как правило, поют о родине, о маме, стараются выдавить слезу, а я поняла, что этим не стоит спекулировать. Военные соскучились по нормальной жизни.
— С чем вы выступили в первый раз?
— Эстрада, романсы, в частности, песни, написанные для меня Ларисой Рубальской. Исполнила там впервые «А все-таки что-то есть в нашем народе» на стихи Евтушенко и музыку моего друга композитора Алексея Карелина. У меня недавно вышел альбом на стихи Евтушенко.
— Вас что-то связывало с поэтом?
— Нас познакомил Михаил Задорнов. Он прочел мне тогда стихотворение «Когда придет в Россию человек, который бы не обманул России...». Предложил спеть мне. Я спросила, разве существует такая песня? Он сказал, что нет, есть только стихи. Тогда я позвонила Леше Карелину, и он тут же написал песню. Через день мы уже записывались на студии, а еще через день выложили ее в Интернет. С той песни началось мое близкое знакомство и дружба с Евтушенко. Я выступала в концертах Евгения Александровича несколько раз. Задорнов поддержал идею создания целого альбома песен на его стихи и исполнил со мной несколько дуэтов в этом альбоме. Евтушенко мог позвонить мне из Америки и долго обсуждать какую-нибудь творческую идею. В Переделкине водил меня по своей картинной галерее, рассказывал подробно про каждую картину, хотя был уже не здоров. Про все говорил по-новому. Есть же статистика, он изобрел больше 2000 новых слов в русском языке. Вот такие у меня не книжные, а живые ориентиры. Среди них еще, конечно, Лев Лещенко и Иосиф Кобзон.
— Как познакомились с Иосифом Давыдовичем?
— На первом собрании после поступления в Гнесинку. Мы с шестью студентами тогда еще не отошли от переживаний, что прошли сумасшедший конкурс. А Кобзон первым делом заявил: «Поступайте параллельно на юридический, если у вас нет спонсора». И я поступила, только после Гнесинки. Теперь с двумя высшими образованиями. Меня это очень выручает, особенно при подписании договоров. Прошли годы, и Иосиф Давыдович признался, что пошутил тогда с юрфаком. Я сказала: «Ну и шуточка, я ведь поверила и поступила!» Мы стали дружить. К Кобзону обращается масса людей с просьбами. Не знаю тех, кому он отказал в добром деле. А если предложение творческое, тут Иосиф Давыдович всегда открыт.
— А вы?
— Тоже. Стараюсь не терять ни минуточки. Убеждена, что самые гениальные идеи можно заболтать, забыть и они так и останутся идеями. Сейчас время такое, что надо быстро на все реагировать, даже если не чувствуешь, что готов. Воспитание себя — классная вещь.
— Видимо, многое успели благодаря этому принципу.
— Достаточно. Начинала с эстрады, рок пела, авторскую музыку, сумбурно все это было. Потом альбом выпустила эстрадный «Звуки дня», где почти половина песен моего авторства, записала дуэты со Львом Лещенко, с Александром Маршалом, хором Турецкого, Иосифом Кобзоном. Выпустила альбом старинных романсов, который вошел в «Золотую коллекцию русских романсов». Несколько песен для меня написал Вячеслав Добрынин, Александр Добронравов. Готовлю к выпуску эстрадный альбом «Звезды да луна». Раньше было интересно песни писать самой. Что-то получалось неплохо, но слишком по-музыкантски. Песни для народа должны быть простыми, а я поневоле умничала.
Если ты профессионал, то какое бы амплуа ты на себя ни примерял, нельзя забывать про мелочи. Ни в звуке, ни в освещении, ни в сценарии, ни в сценическом костюме. Кстати, это одна из важнейших для меня позиций — наряд для сцены. Если выходишь в костюме, который не соответствует сцене, тематике репертуара и т.д., считай, выступление погублено. Костюм должен помогать.
— Сталкивались с неожиданной реакцией зрителей?
— Иногда меня путают с представителями власти. Думают, раз пою патриотический репертуар, значит, я на что-то могу повлиять. Подходят с вопросами часто социального характера, может, еще и потому, что у меня уже второй год проходит тур моих благотворительных концертов по Новгородской области. Благодаря собранным средствам мы попытались помочь людям, живущим в этих районах, матерям-одиночкам, инвалидам.
— Вам поступали неожиданные предложения?
— Весной мне позвонили из пансиона воспитанниц Минобороны. Это закрытое элитное учебное заведение, куда принимают дочерей военных после пятого класса. Там огромный конкурс. Девочки ходят в красивой форме, всегда опрятны, учтивы, у них прекрасные педагоги. Очень благодарная и благодатная аудитория. Реакция потрясающая.
— Раз вы плотно дружите с Минобороны, задумывались о сотрудничестве с ансамблем Александрова?
— Такая идея давно есть. Надеюсь, что она реализуется. Ансамбль Александрова — это особая традиция, стилистика и репертуар для мужских голосов. Мы ведем переговоры о возможном сотрудничестве. И я надеюсь выступить с этим прославленным коллективом.
