Эшпая волнует вопрос: «Почему из плохой литературы можно сделать хороший фильм, а из хорошей часто получаются посредственные фильмы? Экранизация — дорогостоящее производство, на которое сложно уговорить продюсеров. Кино в отличие от театра не может свободно подходить к литературному произведению. Мы очень зависимы от продюсеров, особенно молодые режиссеры. Им просто закроют рот, если они будут возражать. Всегда ищешь современное прочтение, а это не означает, что все выходят в современных костюмах, и все. Надо современно войти в мир автора. «Воскресение» Михаила Швейцера по роману Льва Толстого стало в 1962 году лидером советского проката. А ведь это экранизация русской классики». Поэт и бард Городницкий (в конкурсе его фильм «Портреты на стене» о Борисе Слуцком и Давиде Самойлове) считает, что экранизация русской литературы — невыполнимое дело, поскольку литература и кино в принципе несовместимы. Первая оперирует словом, второе — зрительным рядом. Недавно к Городницкому обратились бойкие продюсеры, которые хотели по быстрому экранизировать его книгу и сделать ленинградский ответ «Таинственной страсти», с любовными откровениями и постельными сценами. Александр Моисеевич им отказал и ищет серьезных продюсеров для совместной работы. Как сказал член жюри, композитор Алексей Шелыгин («Бригада», «Однажды в Ростове», «Штрафбат»): «Продюсеры от имени народа и композиторам говорят, какая музыка нужна народу. Все хотят делать легкое кино, комедии, а они получаются совсем несмешные. Может, это я с годами потерял чувство юмора?».
Татьяна Догилева, вошедшая в состав жюри, представила себя так: «Я активная читательница. Бумажная. Люблю книжки держать в руках». На своем творческом вечере она читала стихи Блока, привлекла свою дочь, Екатерину Догилеву, с которой приехала в Гатчину. «Моя дочь — актриса. Она только начинает свой путь. Это ее фестивальный дебют. Она училась в Американской академии драматического искусства, снимала короткий метр, но строит свою карьеру на родине. В Гатчине покажут одну из любимых моих картин — «Солярис». Хочу посмотреть ее на большом экране вместе с дочерью».
Писатель Сергей Есин — один из основателей кинофестиваля, и теперь возглавляет читательское жюри в составе гатчинских библиотекарей. Многие годы он был ректором Литературного института и вспомнил, как хлопотал по поводу выдачи диплома Евгению Евтушенко. Был он давно прославленным поэтом, преподавал в США, а высшего образования не имел по причине отчисления из Литинститута — не сдал в свое время политэкономию и другие предметы. А его мама, тогда еще живая, мечтала о том, чтобы сын получил диплом. Пришлось Сергею Есину побегать по кабинетам, обойти преподавателей и руководителей кафедр, собрать подписи подчиненных, прежде чем поставить собственную, ректорскую. Преподавательница английского была в растерянности: «Как я могу поставить оценку?». Есин увещевал: «Как-то же Евтушенко преподает в Америке, значит, язык знает». В общем, маму Евтушенко ублажили. Ее сын получил диплом на склоне лет.
Екатерину Вильмонт Гатчина «заказала». Она бывала на фестивале три года назад, но читатели захотели ее увидеть вновь. В 49 лет Вильмонт поменяла профессию. Была литературным переводчиком (как и ее мама, Наталия Ман — знаменитый переводчик Томаса Манна) и стала писать романы. Печатает их на машинке и никогда в понедельник: «Машинка — продолжение меня. Из-за работы на ней сбиты пальцы. Меня продержали в Лос-Анджелесе на границе два часа, потому что отпечатки пальцев показались подозрительными». Читательницы рассказывают, что, когда им плохо, читают Вильмонт, ее книги действуют как лекарство. Вышло пять экранизаций ее книг, включая «Три полуграции» и «Счастье по рецепту» по «Курице в полете». Но читают Вильмонт не только дамы, но и мужчины. Например, директор мясокомбината, изучающий по ее романам женскую психологию. Местные жительницы написали стихи в честь Вильмонт и прочли их со слезами на глазах.
Год назад жюри под руководством Сергея Урсуляка приза за лучший игровой фильм решило не присуждать, отдав главные награды неигровому кино. В этом году ситуация может быть аналогичной. Павел Печенкин представил документальный фильм «Пермь — Юрятин. Транзит 2016» о родной Перми, какой ее увидел в 1916 году 26 летиний Борис Пастернак. Полгода он провел на Урале. А приехал по приглашению Бориса Збарского — управлявшего тогда морозовскими заводами, того самого, что потом будет обслуживать тело Ленина, станет директором лаборатории при мавзолее Ильича. Пермь в «Докторе Живаго» станет у Пастернака Юрятином. Именно в этих краях он напишет лирические стихотворения. Фильм снят через 100 лет после событий, происходящих в фильме, это был год перед революцией. Павел сожалеет, что не успел снять сына Бориса Пастернака, а картину делал для того, чтобы его земляки понимали, в каком городе живут.
Документальную картину «Наталья Горбаневская: «Я не героиня» представляла режиссер Ксения Сахарнова. Все знают Горбаневскую не столько как поэта, сколько как диссидентку из восьмерки, вышедшей 25 августа 1968 года на Красную площадь, чтобы высказать свое отношение к вторжению в Чехословакию советских танков. Наталье тогда было 30 лет. На руках она держала грудного ребенка. Ее приговорили к лишению свободы. Ксения и ее муж Кирилл Сахарнов уже снимали фильм о Горбаневской при ее жизни. А после того, как ее не стало в 2013 году, сделали второй, используя материал, оставшийся от первой картины, и Горбаневская предстала необыкновенной, огненной женщиной, которую не сломили ни психушка, куда ее упекли, ни эмиграция.
Зрители говорят, что теперь фестиваль не тот, слишком много документального кино, и раньше сам Говорухин приезжал. Одна зрительница восемь часов пропадала на ретроспективах Тарковского и Шахназарова, так что муж пригрозил домой не пускать. Современное кино ей не нравится.
