Полтора часа до начала. Репетиция: режиссер Михаил Фейгин показывает на сцене миниатюрной Агафье Тихоновне (Светлане Асановой), как надо метаться среди здоровенных женихов. Главный претендент на сердце очаровательной блондинки в розовом платьице и кудряшках — Подколесин Иван Кузьмич (Даниил Обухов) – бренчит на гитаре песенку про белую березу, в которую клен влюблен. Параллельно сурдопереводчик переводит бессмертный текст Гоголя на язык жестов.
— Хоть я и непрофессиональный актер, но совсем не волнуюсь, вот возьми меня за руку, почувствуй пульс! — за несколько минут до начала выступления просит Даниил Обухов. — Ты пойми, мне не играть надо, а без притворства показать, что я чувствую.
Увидеть невидимое: В Пушкинском музее показали картины для слабовидящих
Смотрите фотогалерею по теме
Чувства людей, живущих с оголенной душой, публика, которой приходится каждый день менять маски, ой как поняла... Причем с первой минуты, когда на сцене вместе с двумя музыкантами (балалайка и ударные) и тремя профессиональными актерами появляются два слабослышащих, одна слепоглухая (в очках с толстенными стеклами), два с заболеваниями трисомия (болезнь Дауна), один ментальный, а один без ног и кистей рук. С него-то и начинается «Женитьба».
Александр Похилько на большом стекле, что стоит по заднику сцены, рисует Петербург: из бежевой краски рождаются разводные мосты и Петропавловская крепость. Человек в апельсиновом комбинезоне делает это так ловко, что никогда не догадаешься, что у художника нет рук. Каким-то образом он двумя губками превращает пятна в изображения, а через 10 минут еще споет, и выяснится, что у него прекрасный голос.
— Я с полмесяца молчала, прежде чем согласиться на проект, — признается Инна Сухорецкая, которую московская молодежь полюбила за главную роль в «Петре и Февронии Муромских» (Золотая маска, театр Практика). — Сказала «да», когда поняла, что важен не итоговый художественный продукт, а процесс, который всех изменит. Так и получилось: работа с психологами, тренерами, педагогами помогла понять друг друга, стать терпимее и сблизиться. Разница между нами перестала существовать.
За 45 минут она перестает существовать между зрителями и артистами. Особенно когда под занавес сваха Феклуша крестит себя, зал и окропляет всех святой водой. От брызг в первых рядах, улыбаясь, морщатся Ольга Голодец, Марина Лошак, Михаил Швыдкой, Диана Гурцкая, Евгений Миронов. Восторженный, он выскакивает на сцену:
— Оказывается, театр может быть терапией. После такого искусства мы перестаем делиться на своих и чужих, начинаем видеть мир другими глазами.
Голос Миронова звучит в аудиогиде к выставке «Видеть невидимое», развернувшейся на двух огромных стендах между колоннами. На них шесть рельефных почти метровых картин: от старых мастеров — «Благовещение» Боттичелли, «Мадонна с младенцем» Кранаха-старшего и «Натюрморт с атрибутами искусств» Шардена от ХIX века, «А, ты ревнуешь?» Гогена, от ХХ века — «Нападение ягуара на лошадь» Руссо и «Старый еврей с мальчиком» Пикассо.
Здесь вы не услышите: «Не дышите на шедевры». К ним можно прикоснуться, надев черные очки, чтобы представить ощущения незрячих. Сами они пользуются описанием картин в брошюрках по Брайлю, долго водят руками по рельефной поверхности изображения. Одна из них, Алена, из-за особенностей речи свои впечатления от работы Боттичелли написала мне по буквам — пальцем на ладошке руки.
— Я погрузилась в художественный мир картины, поняла, что здесь есть ангел и Дева Мария. Если бы не описание по Брайлю, мне было бы сложно уловить детали, особенно цвета. Я счастлива, что музеи впустили нас в свой мир. Раньше нам разрешали прикасаться только к скульптуре, архитектуре и разным предметам (декоративно-прикладного искусства. — «МК»).
Придумал тактильные картины музей «Прадо» в Мадриде, показав их на выставке два года назад в свой юбилей и собрав за это достижение основные мировые награды в области музейного дела. Вооружившись опытом испанских коллег, команда ГМИИ отобрала свои шедевры, подвергла их фотографии специальной обработке, подобрала текстуру и проработала особенности изображений, которые важны для слабовидящих и слепых. Наконец, с помощью рельефной печати создала тактильные картины.
— Когда тотально глухой и слепой профессор Александр Суворов посетил выставку в «Прадо», пощупал картины, определил их сюжет, но не понял замысла, решил, что в России можно сделать круче, — рассказывает Дмитрий Поликанов, президент фонда, организующего проект. — Тогда мы договорились докрутить эту историю с Эрмитажем. Сейчас отобрали из их коллекции шесть мировых шедевров, в том числе «Мадонну Литту» Рафаэля, и создаем технологию, которая передаст картину через аромат, текстиль и вибрацию. Последняя выступит в качестве палитры: сильная вибрация будет говорить о красном цвете, слабая — о зеленом... Мы надеемся разместить эти картины в общих залах, чтобы люди не разделялись на обычных и особенных.
В музее мы на равных. Никто не хуже, не лучше. Равноценные. В жалости никто не нуждается, а только в понимании.
