— Юлий Соломонович, а когда Владимир Михайлович в последний раз играл ваш спектакль?
— Месяц назад, несмотря на то что к тому времени перенес перелом шейки бедра. Тут уж было не до танцев. Многие в такой ситуации вообще двигаться не могут, не то что танцевать, а Владимир Михайлович сыграл спектакль. Правда, с палочкой, но вышел на сцену. Мы планировали к его 102-й годовщине 10 февраля что-то особенное снова сделать. Все годы, что шел спектакль, мы придумывали какие-то интересные вещи. Но, к сожалению, Владимир Михайлович в последнее время начал болеть, плохо себя чувствовал. Он так же мужественно ушел из жизни, как и жил все эти годы, — прозрачной и чистой жизнью.
— Вы на все спектакли ходили? Следили за ними, чтобы были в «форме»? А то, знаете, некоторые режиссеры выпустили, раскланялись на премьерных показах, и привет...
— Конечно, ходил. Надо было находиться с ним рядом, поддерживать. Мы начали вместе работать, когда Владимиру Михайловичу было уже 87 лет, когда его, по сути, списали. В больших спектаклях он давно уже не играл. А тут возродился, показал всем, что он великий актер, и получил все мыслимые и немыслимые награды. Зельдин был абсолютный подвижник, и это не рассказы на смерть героя. Все, кто его знал, подтвердят, что он прожил жизнь, делая только добрые дела. Не знаю людей, которых бы он обидел, но скольким он помог с квартирой, зарплатой, почетным званием! Почти каждую неделю Владимир Михайлович одевался в парадный костюм, который был у него, заметьте, один, надевал орден и шел по высоким кабинетам отстаивать, биться и просить.
— А сам-то жил не бог весть в каких условиях. Ни одна звезда себе такой «роскоши» не позволяла и не позволяет — быть скромным в быту.
— У него квартира до сегодняшнего дня — 28 квадратных метров.
— Значит, новую ему так и не дали? А я помню, как мы ходили в Кремль, где только вступивший в президентскую должность Владимир Путин вручал Зельдину награду. И журналисты, нарушив протокол, рассказали, в каких условиях живет народный артист.
— Сейчас-то ему бы уже наверняка дали как ветерану войны. Но Владимиру Михайловичу было бы уже тяжело переезжать. Они с женой прожили почти всю жизнь там. Правда, недавно им как-то помогли, сделали все, чтобы он жил на небольшой дачке в Серебряном Бору. И Зельдины в последние годы там и поселились, чтобы можно было гулять, дышать. Там было несколько комнат. Вы правы, трудно, да что там — невозможно себе представить, что народный артист СССР, лауреат множества премий и наград жил в 28-метровой квартире!
— Он благодарный был человек? Новой ролью вы ведь дали ему глоток новой жизни.
— После каждого спектакля Владимир Михайлович поднимал руку и говорил, что я ему вернул молодость. Мне становилось жутко неудобно. Мы сыграли 200 спектаклей. Никто не верил, что будет первый спектакль «Человек из Ламанчи», кроме наших семей и его самого. В театре думали: ну ладно, пусть дедушка потешится. Актеры со спектакля постарались слинять, потому что трудно работать с 88-летним человеком. А ему надо было танцевать, петь, сражаться... Все эти 200 спектаклей до одного были аншлаговыми, публика на люстрах висела. Не было ни одного свободного места ни на «Человеке из Ламанчи», ни на «Танцах с учителем». И такое великолепное театрализованное представление в честь его столетия получилось!
— Интересно, что Владимир Михайлович всегда приходил на церемонию вручения «Ники» и так ярко выступал! Ведь на аркане его никто не тянул.
— А его и невозможно было тянуть на аркане. Он никогда не делал того, к чему не лежала его душа. Он был святой человек, понимаете, ангел. И это не преувеличение.
