— О какой Пальмире идет речь?
— О той самой, что известна каждому из нас со школьных лет. Хотя в данном случае это отчасти собирательный образ. В самом слове «Пальмира» заключена суть картины, а в центре внимания окажется врач, жена которого вместе с детьми сбежала в ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая группировка). Наш герой отправится их оттуда вызволять.
— О, боже! В основе — реальные события?
— Да, это современная и актуальная история, и она не единственная.
— Кому же вы доверите этот материал?
— Режиссеру Ивану Болотникову, с которым мы уже сняли фильм про Даниила Хармса. Пока дописываем сценарий, к весне его запустим.
— Ваш проект «Александр II» тоже связан с темой терроризма?
— Картина, которую снимет Дмитрий Светозаров, расскажет о его зарождении в государственном масштабе и будет построена на сопоставлении пышности императорских дворцов и подземелий, в которых изготавливались бомбы. Те, кто этим занимался, были абсолютными идеалистами и фанатиками. Чем не сегодняшний ИГИЛ? Если не ошибаюсь, Степан Халтурин попросил для себя смертной казни, хотя на момент покушения на государя уже сидел в тюрьме. Он сказал: «Я хочу, чтобы меня повесили вместе со всеми». Чем не смертник? Достоевский написал замечательный роман про них. Все это будет у нас в картине — трагические судьбы, перекличка того времени с нынешним.
— Съемки пройдут в Петербурге?
— В нашем городе снимать уже невозможно. Реклама, провода, асфальт — все это очень мешает. Если у тебя неограниченный бюджет, то можно, конечно, построить кусок Петербурга, но у нас такой возможности нет. Работая с Дмитрием Светозаровым на «Преступлении и наказании», мы поняли, что в такой ситуации нужен некий прием. А этот проект обхаживаем уже семь лет. «Александр II» — большое постановочное кино, требующее серьезных вложений. На коленке его не сделаешь. Как говорил Вольтер, хорошая мысль, дурно выраженная, ничего не стоит. Поэтому для того, чтобы ее грамотно высказать, нужно иметь достаточно средств. Третье покушение на императора произошло в Эрмитаже, где практически рухнули перекрытия. Это же надо как-то снимать. Мы сразу понимали, что долго придется собирать деньги. Расскажем грандиозную любовную историю, связанную с Катенькой Долгорукой. Удивительно, почему никто за нее до сих пор не взялся. Она очень кинематографична.
— Кто написал сценарий?
— Эдвард Радзинский. Он использовал прием рассказа об исторических событиях через некоего литературного персонажа. Он выдуман, но имеет исторические корни. Это некий работник охранного отделения, повествующий о том, что происходило. Такой прием дает диапазон и возможность по-своему интерпретировать события, допуская, что герой мог видеть их по-своему.
— В роли Александра II мы увидим известного актера? Может быть, Михаила Пореченкова?
— Пока мы в поиске. Думаю, диспут будет жарким. Образ Александра II — противоречивый с исторической точки зрения, и с актерской — сложный. Исполнитель этой роли не может же все время присутствовать в кадре как портрет. Эдвард Радзинский считает Александра II последним российским императором, а Александра III и Николая II рассматривает уже как последователей того, что он заложил.
— На фестивале в Выборге вы представили фильм «Закрой глаза» Ольги Субботиной. Его ведь начинала Валерия Гай Германика, и назывался он «Ночник». Дело закончилось судом.
— С Валерией Гай Германикой мы приступили к работе над «Ночником», но на каком-то этапе я понял, что у нас абсолютно разный подход к кино, его сути и предназначению. Разругались. Инициатива пойти в суд принадлежит Валерии, посчитавшей себя обиженной. Но суд показал, что мы все сделали правильно и по закону.
— Информация поступала противоречивая…
— Первый суд мы выиграли. Потом было заседание, где, на мой взгляд, приняли нелогичное и эмоциональное решение. Ну а третий суд все поставил на свои места, вернул решение первого.
— Какие выводы сделали?
— Я всегда работал с режиссерами, которых знаю. Хотя у меня были эксперименты, например, с Ваней Болотниковым. А с «Ночником» я вляпался. Пришлось зубы показать. Но не я был инициатором войны. Не понимаю, как такое возможно, чтобы приезжал режиссер и говорил: в этом поганом городе снимать не могу, Петербург — депрессивный, как вы тут живете?.. Потребовала снимать все в Москве, предоставить автомобиль бизнес-класса, четырехкомнатную квартиру, перелет в бизнес-классе… Я работал со многими режиссерами, которые всего этого достойны, но ничего подобного не требовали, понимая, что все это придется брать из бюджета фильма. В случае с Гай Германикой было другое отношение. Может быть, оно индивидуальное, московское. Мы — питерские провинциальные люди, удивляемся этому. В результате сняла картину Ольга Субботина. Это совсем другое кино. Каждый режиссер по-своему читает один и тот же сценарий.
— Сколько же у вас проектов в работе?
— Помимо тех, что я назвал, на подходе мультфильм «Коты» по сценарию Олега Егорова — о банде питерских котов, живущих под Дворцовым мостом и воюющих с василеостровскими собратьями. Сейчас наша делегация отправилась в Китай, где заинтересовались проектом. Китайцы охраняют свой рынок, пускают на него не больше 30 картин. Запускаем фильм «Сквозь черное стекло» с Константином Лопушанским, где главный герой — олигарх, спасающий детдомовскую девочку. После операции к ней возвращается зрение, и он берет ее в жены. Это камерная и абсолютно авторская история. Продолжается проект с Ириной Евтеевой «Хлебников 4К». Думаю, что главный рецепт кризисного времени: делай что можешь и будь что будет.
