Экзотические кинематографии привлекли публику. Коста-Рика — редкий гость на любом фестивале. Молодой режиссер из этой страны Ариэль Эскаланте, представляя свой фильм «Голос вещей», сказал, что в Центральной Америке не такая уж и большая кинематография. За несколько десятилетий до 2008-го было снято всего восемь картин, а после этого — сорок.
В 2014 году на Венецианском кинофестивале Абель Феррара представлял фильм «Пазолини» — о последних днях жизни выдающегося итальянского кинорежиссера Пьера Паоло Пазолини. Главную роль сыграл американский актер Уиллем Дефо. Пазолини был убит в 54-летнем возрасте под Римом в ноябре 1975 года. По делу проходил 17-летний парень, занимавшийся проституцией. Есть и неофашистская версия преступления. До сих пор нет ответа на вопрос, кто и за что убил Пазолини…
«Козни» Давида Гриеко, работавшего ассистентом у Пазолини, вновь возвращают нас к трагическим событиям. Картина участвует в основном конкурсе, и ее режиссер высказал в Москве свою версию убийства.
«Его смерть — одно из самых очевидных политических преступлений, — считает Давид Гриеко. — В то время порядка 3,5 тысячи человек погибли. Полтора года мы были рядом с нацистами в годы войны и одновременно с союзниками. Мы позорно проиграли войну. Тогда американцы заключили договор с мафией и назначили мэрами сицилийских городов ее представителей. Пазолини, будучи журналистом, вскрыл многие факты, в том числе и о появившейся в 70-е масонской организации, о которой все остальные услышали только в 1982 году. Он получил досье на самых важных политиков, включая Андреотти, начал собственное расследование, написал роман «Нефть». Мы, итальянцы, — не очень смелые люди и какие-то факты не обнародовали. Главная награда для меня, более важная, чем «Оскар», — это то, что три недели назад итальянский парламент учредил комиссию по новому расследованию смерти Пазолини. Бардак в Европе поспособствовал этому. Одна из докладчиц в начале заседания так и сказала: «Убийство Пазолини носит характер политического преступления». Для меня в этом нет сомнения».
Роль Пазолини сыграл Массимо Раньери — актер, певец, победитель фестиваля в Сан-Ремо. Он тоже приехал в Москву. Посол Италии по случаю участия важной для этой страны картины устроил торжественный прием. Массимо рассказал, как встретился однажды с Пазолини: «Я уже собирался уходить с футбольного поля, завязывал шнурки, — и тут пришел Пьер Паоло и тоже начал завязывал шнурки. Увидев меня, воскликнул: «Ой! Действительно мы похожи». Сейчас я воспринимаю нашу встречу как божье благословение.
Мне не раз предлагали сыграть роль Пазолини, но я отказывался, поскольку это персонаж такой внутренней красоты, что от первого встречного невозможно принять такое предложение. Давид пришел ко мне домой и сказал: «Я продолжу писать сценарий, если ты сыграешь». В общем-то, это был шантаж. Но я согласился, ведь Дон лично знал Пьера Паоло. Три месяца до съемок я жил как в паранойе. Режиссер каждое утро рассказывал эпизоды из жизни Пазолини. Сыграть реального человека, которого все знают, — это ведь не роль Астрова исполнить в «Дяде Ване». Возможно, это самая сложная работа в моей жизни. Но я вновь готов его сыграть, хоть завтра утром…»
Немецкие мальчики и Амели
Находясь на показе немецкого конкурсного фильма «Центр моего мира» Якоба М. Эрва, многие чувствовали себя, как во времена СССР на подпольном показе запретного кино. В мире такие картины — не новость, на них особенно богат Берлинский фестиваль. Но наши слабонервные мужчины покидали зал со словами: «Меня тошнит от этого».
Между школьниками Филом и Николасом возникает взаимное чувство. Рассказано о нем на удивление целомудренно, в контексте сложных отношений в семье главного героя. И сделан он с нежностью и иронией.
Российские зрители призвали режиссера к ответу: кем вообще были его родители, что он снимает такое кино?! Между тем это экранизация книги, появившейся еще в 1998 году и ставшей бестселлером в Германии. Якоб прочитал ее в студенческие годы и написал автору письмо, где поделился мыслями о переносе этой истории на экран. Спустя восемь лет тот пригласил его на обед и дал разрешение на экранизацию. Поскольку требовались совсем юные актеры, кастинг провели по всей Германии. Нашли 17-летнего Луиса Хоффмана, оказавшегося прекрасным и чувствительным актером. Но кастинг продолжался, посмотрели еще 1200 подростков. А потом началась кропотливая работа. Нелегко 17-летнему человеку объяснить, как сыграть состояние, когда тебя разрывает от любви.
На все выпады Якоб ответил: «У многих людей свои понятия о том, что является нормальным. Мне важно было поговорить о семье и любви. А для Германии это однозначно не скандальная история — скорее типичная. Главное, что герой учится задавать вопросы, ответы на которые могут принести боль». Активные зрители говорили, что и для России все это типично, только не афишируется.
«Мари и неудачники» Себястьяна Бетбедера — типично французское кино. Именно такое и хочет получить зритель: немного легкомысленности и флирта, порция идиотизма, кусочек Парижа и много прекрасных морских пейзажей. Это — а-ля «Амели», и героиня со странностями. Молодой человек находит кошелек, а потом — и его обладательницу. Ее бывший любовник — зрелый и малоталантливый писатель — начинает преследовать парочку. Здесь все слегка не в себе и сплошные лузеры.
Женщины для утех
На нынешнем ММКФ — прекрасная документальная программа. Героинями фильм «Двадцать две» молодого китайского режиссера Кэ Го стали 22 90-летние женщины — бывшие так называемые женщины для утех. В годы Второй мировой войны они оказались в сексуальном рабстве у японских солдат, которых называют не иначе как дьяволами. Таких жертв было около 200 тысяч. В живых осталось на момент съемок фильма 22, а сейчас — наполовину меньше. Одна из героинь скажет: «Японцы были очень жестокими». Девушек, а это китаянки и кореянки, мучили, пытали. Многие потом не могли иметь детей.
Целыми днями старухи сидят на пластиковых стульях в доме престарелых, что-то едят, шамкая, и с трудом вспоминают прошлое — как в 17 лет стали коммунистками, как всю жизнь любят великого Мао…
Музыку к фильму написал эстонский композитор Арво Пярт, эмигрировавший из СССР в 1980 году в Германию, автор музыки к фильмам «Дознание пилота Пиркса», «Изгнание» Андрея Звягинцева. Он посвятил свои сочинения Анне Политковской и Михаилу Ходорковскому.
Фильм закончен, но режиссер намерен навещать своих героинь каждый год, пока хоть кто-то жив. «Эти женщины живут в разных местах, — рассказывает Кэ Го, — мы охватили пять провинций Китая. Женщины для утех — чувствительная у нас тема. Не всегда китайское правительство готово ее обсуждать. Я не знал, смогу ли получить разрешение на показ фильма в Москве. У нас любая картина должна его получить, прежде чем отправиться на фестиваль. На официальном уровне Япония не признает злодеяний своих солдат в период японского фашизма, не собирается его жертвам выплачивать компенсацию. Но есть неправительственные организации, оказывающие материальную поддержку пострадавшим в годы войны. В следующем году Китай и Южная Корея намерены поднять этот вопрос в ООН».
Карлос Саура уже не мерз в Москве
Испанский классик Карлос Саура приехал в Москву на пару дней. В программе ММКФ представлена программа «Карлос Саура в музыке», куда вошли знаменитое «Танго», «Фламенко, фламенко», «Я, Дон Жуан» — с трудом добытая для показа в Москве картина, — его новая работа «Аргентина». На встречу с мэтром пришло так мало людей, что было неудобно перед ним.
— Я во второй раз в Москве, — рассказал Саура. — Больше 10 лет назад я впервые посетил Россию с фотовыставкой. Январь. Холодно. Я никогда так не мерз. Приехал из Европы и не подготовился к зиме. На мне было тоненькое пальто. На улицах почти не было людей. Красная площадь показалась безлюдной и обледеневшей. Я запомнил стоящую на ней маленькую девочку. А теперь Москва похожа на другие столицы мира. В мой первый приезд она была более самобытным городом. Сегодня мы с моей дочерью прогуливались по Красной площади. Люди ездят по миру, фотографируют на телефоны… Это чума нашего времени. Вот и я побыл в роли туриста, сделал несколько снимков, совсем не таких, какие делаю в другое время…
Я выбрал музыкальные фильмы для московской ретроспективы, поскольку музыка сопровождает меня с детства. Моя мама была концертирующей пианисткой. Если говорить о кинообразовании, то тут я — наполовину русский. С юных лет смотрел российскую классику, изучал Кулешова… То, что происходит в мире кино сейчас, часто преподносится как нечто новое. Но на самом деле советское кино изобрело это давно. Когда я закончил «Кармен», то записал в дневнике: «Кому будет интересен этот фильм?». Никогда не знаешь, какая картина будет иметь успех. Я эгоист. Считаю, что если фильм нравится мне, то он понравится кому-то еще.
Мне рассказали, что у вас на радио часто звучит песня из моей картины «Выкорми ворона», которой 40 лет. Эта песня меня преследует. Я ее услышал, когда она перестала быть популярной в Испании, но решил, что если сниму фильм про маленькую девочку, то обязательно ее использую. Сказал об этом Джеральдин Чаплин, которая тогда была моей женой. Она меня стала отговаривать. Продюсер — тоже. Я дал ее послушать группе детей, но и им песня не понравилось. Но я ее все равно использовал — и был прав.
