— Кто ваши близкие, как сочетается ваш образ жизни с семьей?
— Самое сложное понятие в моей жизни — семья, если подходить к ней с обычными нормами. По природе я странник, бродяга, но и у волка-одиночки есть дети. У меня их пятеро: старшая дочь Светлана — оперная дива, колоратурное сопрано и мать моих внуков, все успевает в жизни. Сын Алексей — странствующий музыкант, композитор-песенник и исполнитель драматического рока: так мы назвали его неформатные песни. Дочь Валентина далека от сцены, но знаток иностранных языков, филолог и переводчик, живет в Германии и тоже рожает внуков, правда, немцев. Сын Егор тоже музыкант, живет в Санкт-Петербурге, играет в группе на бас-гитаре, крайний сын Иван живет в Вологде, занимается всем понемногу, в том числе литературой и музыкой, хотя по профессии автомеханик.
— Вы по роду сибиряк, потом долго жили в Вологде, затем в столице, а сейчас ушли в таежное отшельничество, в глушь… Как к этому относятся родные, друзья? Как им объяснили отъезд?
— Уехав из Москвы, где прожил пятнадцать лет, я до сих пор откашливаю смог, суету и бессмысленность существования крупных стольных городов. Близкую мне Вологду люблю как заповедную часть Русского Севера, где хранится генофонд нации, ее нравы и обычаи. Скорее всего, вернусь в этот город, когда стану немощным, ибо в Вологде хорошо в старости. Сейчас же живу в небольшом поселке в Свердловской области. Северный Урал — моя давняя любовь. Я сюда не «переехал, бросив Москву», — я сюда вернулся как домой. Хотя дома как такового нет, есть теплая и уютная избушка, очень близкие люди, замечательное ненавязчивое окружение. Поселок небольшой, но древний, стоит на слиянии двух горных рек — Павды и Березовой. На берегу Березовой хочу поселиться в скиту, чтоб все время слышать бег воды и времени...
Побег же из Москвы дети одобрили, поскольку видели, что я никогда не смогу прирасти к мегаполису. А друзья были в восторге — побывав у меня на Урале, послушав сосен шум, тоже захотели воли, тишины, одиночества.
— В глуши вы не медитируете, а активно работаете, судя по тому, что у вас регулярно выходят книги. Как отшельничество влияет на творчество?
— Основная беда нынешних пишущих (их и писателями-то назвать трудно) — неумение или скорее нежелание осмысливать философию времени. Поэтому домохозяйки и пенсионерки кропают детективы, которые теперь называются литературой! Подобного маразма великая русская литература еще не знала. Но ничего — это надо пережить. Отшельничество, долгое молчание и одиночество позволяют сконцентрировать энергию мысли. За текущий год на Урале воплотил три давних замысла, которые никогда бы не смог осилить в городской суете, и получилось два романа художественных и роман-эссе «Ведическая граматица» — заключительная книга цикла «Сорок уроков русского».
— Какой вы человек в быту? Гастрономические пристрастия? Три предмета, без которых не мыслите повседневную жизнь?
— В быту, наверное, ужасный... По крайней мере так утверждают мои бывшие жены, отчего и получали титул бывших. Мой быт напрямую связан с творческой работой и не существует как отдельная составляющая жизни. Любимые блюда — это все соленое и перченое, съем хоть половую тряпку, если с горчицей, хреном, плюс посыпать перцем и сдобрить чесноком! Однажды на приеме в корейском посольстве я стал перчить их острейшее блюдо — что-то наподобие наших обжаренных пельменей. У служащих кухни широко открылись глаза. Без острого за стол не сажусь, все кажется невкусным.
Там, где я сейчас живу, из предметов всегда под рукой топор, мастерок и оружие. Топор, потому что сам рублю дома, сын и внук плотников, своего сына Алексея тоже обучил. Мастерок — потому что люблю класть печи, особенно русские, но всю глину перетираю и наношу на кирпич голой рукой, так лучше чувствуется материал. Оружие — потому что с раннего детства охотник. Первое ружье отец купил мне, когда перешел в четвертый класс без «троек» — таково было условие.
— Что читаете сами? Вообще и конкретно сейчас?
— Читаю в основном специальную литературу, касаемую профессий героев, которые живут в романах. Обожаю Маркеса, который подтолкнул к творчеству, перечитываю до сих пор. Вырос на «деревенской» литературе — Белов, Астафьев, Распутин, Шукшин, Федосеев. И классика, конечно, и русская, и зарубежная. Когда писал роман «Изгой Великий» — прочитал всего Аристотеля, и, надо сказать, он меня вдохновил и измучил. А в данный момент читаю «Утро магов» Жака Бержье и Луи Повеля — «оккультно-технологическое» фэнтези из 60-х годов….
— Добровольного отшельника сразу хочется спросить — насколько вам близка современная культура, кино, музыка? Не делаете ли вы из нее «ось зла», как это нередко бывает у «уходящих от мира»?
— Большая часть шоу относится к бизнесу, поэтому не имеет отношения к культуре. Судя по тому, что сейчас происходит в культурной жизни страны под эгидой соответствующего министерства, то его давно пора переименовать, а самого министра обозначить как главного шоумена. Кинематограф ринулся вслед за детективщиной в литературе и исчах. На экранах в криминальном кино, по подсчетам специалистов, убито уже больше людей, чем все население России. Разрушаются режиссерская и актерские школы, выпестованные в советском кинематографе. Поэтому смотрю в основном старые фильмы Тарковского, Герасимова, Говорухина, слушаю песни Кукина, Клячкина, Высоцкого, Окуджавы, люблю современный неформат.
— У вас пятеро детей — как звучат в вашей системе ценностей три тезиса, или три «закона жизни», которые человек должен передать своему ребенку?
— Детям с раннего детства вбивал:
«Не предавай! Ничего не проси у сильных! Не унижай и не унижайся!»
— Представим, издатель вам скажет: «а напишите-ка нам книгу о президенте!» Напишете?
— Ну, в психологии Путина много чего интересного, и можно было бы это художественно осмыслить… Я уже почти написал роман о политике высокого ранга, при этом без намеков издательства, по своей собственной воле. Меня привлекла личность губернатора Кузбасса Амана Гумировича Тулеева. Его зовут не по-русски, но я пока еще не встречал человека более русского по образу мышления и манере поведения, чем он! А каково переплетение судеб родов, когда дед Тулеева встречается с Аркадием Гайдаром, а впоследствии сходятся в поединке внуки... Впрочем, не стану предвосхищать сюжет, роман уже скоро выйдет.
— Ваши поклонники постоянно высказывают вам справедливые претензии насчет брошенных на полдороге серий книг. Это не совсем честно по отношению к читателям, вы же «в ответе за тех, кого приручили», люди ждут…
— Да, есть такой грех... Давний долг перед читателями — c 2000 года не закончена книга «Долина смерти», серию «Карагач» начал и бросил, серию «Арвары» тоже. Случается это вот почему: замысливаю я роман в двух книгах, ибо тема такая, что в одну книгу не влазит, но пока пишу один том, герои и материал мне так надоедают, что я не знаю, куда от них спрятаться, в сне их начинаю видеть, они меня мучают… Бросаю, чтобы отдохнуть, а в это время рождается новый замысел. А когда новый замысел — все горит, сверкает, светит изнутри! И я уже прежнюю книжку и вовсе откладываю на год-два, а к тому времени уже забывать начинаешь… Сейчас я потихонечку старые долги раздаю.
У меня времени и сил не хватает все свои идеи воплотить. Я тут даже пытался как-то организовать нечто вроде школы, группы единомышленников: научить их, передать опыт, поделиться идеями. Давал идею романа — бери, пиши…
— … литературных негров, что ли, тренировали?!
— Да нет же! Я просто предлагал людям канву романа и проработанных героев: бери и «наращивай мясо на кости». Пусть люди издают результат под своим именем.
— И что из этой истории вышло?
— Да ничего. Троим предложил идеи. Все они по одной-две книжки уже выпустили. Дал им «учебные романы». Мне своих разработок не жалко, а человек научился бы писать, раскрутился бы. Одна женщина страниц 30 написала и бросила — тут, говорит, думать надо, философом быть. Я понял, что женское мировосприятие не годится для серьезной литературы. Детективы у женщин хорошо получаются, а вот философия, психология, борьба мировоззрений — не выходит… Другой автор, друг мой, страниц 50 осилил и говорит: не мой это материал, зря я взялся. Третий с азартом начал, но тоже не осилил. Я, говорит, приписываю к твоему роману кусочек, а дальше тупик — не знаю, что писать! В итоге хорошая идея так и осталась нерожденной и вернулась обратно ко мне. Я же за нее через какое-то время взялся — и на вдохновении за 22 дня получился роман «Понтифик из Гулага».
— Цикл книг «Сокровища Валькирии» — это ваша визитная карточка, по ней вас знают большинство читателей. (Цикл повествует о деятельности некой тайной силы, сообщества, являющегося хранителем и защитником сакральных знаний и духа России. — «МК») Но многим читателям последняя книга показалась слабой, не в духе цикла, чуть ли не медиафраншизой?
— Представления формируются не сразу, со временем. Уверен, лет через пять ее будут считать сильной! Эта серия не закончена, «Сокровища Валькирии» — это не художественный сюжет, а формирование мировоззрения. Это роман даже не с двойным, а с тройным дном, опередивший время. Не надо воспринимать их прямолинейно, читайте дважды, трижды — и вы нащупаете это третье дно!
