Сергей Безруков сыграл в картине своей жены Анны Матисон «После тебя» роль некогда известного артиста балета, ныне преданного забвению. Сам он рассказывает:
— Я никогда не снимался в авторском кино. Это такое откровение — заново попробовать свои силы. Каждого человека заботит помимо биологических вещей — родить ребенка и так далее — то, что он оставит после себя. Артист остается в памяти своими ролями. Я всегда любил танец, был первым в классе. И вот теперь сыграл артиста балета. Прыжки в фильме выполнял Денис Матвиенко, а от меня требовался основной танец. Я всегда был поклонником Барышникова и Пины Бауш. Спектакль «Похождение» в постановке Карбаускиса в театре под руководством Олега Табакова послужил толчком к нашему фильму. Балетный век короткий, он длится до 35 лет. А в мои 42 еще позволительно танцевать модерн. Хореограф Раду Поклитару умеет вдохновлять. На первой репетиции он сказал мне добрые слова, доверил, кроме прыжков, все делать самому. Но в балете я любитель. А вот кто танцевал без дублеров, так это Настя Безрукова, сыгравшая мою дочь. Она моя однофамилица. Я волновался больше, чем Настя, боялся, что ошибусь, и из-за меня придется что-то переснимать. Она-то не делала ошибок. Вот они, вундеркинды! Сегодня способ привлечения внимания — это скандал. Понимая это, мой герой Темников идет на программу «Пусть говорят» и танцует в прямом эфире, где убивает себя в прямом эфире. Как такое не показать? Это в духе нашего телевидения.
— Вы всегда ладили с режиссером?
— Скандалов с моей женой Аней у нас не было, только творческие споры. Я сам себя не узнаю в этом кино. Так спину я давно не держал. Сколько можно ходить согбенным? Мне и прежде приходилось играть пьяных, и казалось, что я знаю, как это делать. Но как быть с нетрезвым Темниковым, который впервые за 20 лет выпил? При этом в его взгляде столько достоинства. Тут я растерялся. Я искал, пробовал, но Аню это не удовлетворяло. Она говорила: не то, не то. Мы увидели настоящего Темникова — Моцарта. Моцарт тоже выпивал. Я это знаю, поскольку играл в «Амадеусе». Хореограф Раду Поклитару жестко относится к фильмам про балет, не выносит «Черного лебедя» Даррена Аранофски. Он переживал, как бы у нас не получилось нечто подобное. Иногда я так увлекался, импровизировал до такой степени, что становился собой. Аня мне говорила: «А где Темников?». В итоге вырезали все, что я делал как Сергей Безруков.
— А почему ваш герой, который ведет себя неуважительно к людям, вдруг становится таким шелковым при встрече с Валерием Гергиевым, который появляется в кадре собственной персоной?
— Темников — личность, как и Гергиев, который позволил ему реализовать то, о чем мой герой давно мечтал. А как бы вы повели себя на его месте? Это элементарная благодарность.
Фильм «Ученик» Кирилла Серебренникова нарушил спокойствие. О нем много спорили. А уж события в гей-клубе в США, где было убито 50 человек, только прибавили к нему интереса. «Идею психиатрии я отвергаю, — сказал Серебренников о своем фанатичном герое, уверовавшем в Бога. — Школьник Вениамин строит персональную церковь, а это эрзац религии. Пугает то, что он заставляет взрослых людей себе подчиняться. Зло часто сразу не выглядит злом, рядится в одежды добра. Мы часто не способны ничего слышать, выстроить удобоваримый диалог, но испугаться готовы. Через страх очень эффективно на нас воздействовать, но построить на нем что-то можно лишь ненадолго. Когда мы снимали в Калининграде и нужны были исполнители ролей школьников, нам их нашли в театральных студиях. Но они оказались какими-то неправильными. Тогда мне пришла идея пригласить спортсменов, потому что они настоящие, как военные, никогда не врут. Калининградские ребята работали с большой отдачей. Почему мы поехали в этот город? Нам нужно было место, в котором могло произрасти такое существо, как мальчик Вениамин, город с тройной судьбой, с разными историческими текстами, наложенными друг на друга. Сегодня Библия находится в открытом доступе. И если она попадает в незрелые умы, они выудят в ней то, что достает из нее мальчик Вениамин, и тогда Библия становится орудием поражения. В школе надо преподавать правду. Не надо кормить детей вымыслами. Они моментально чувствуют фальшь. В школе должен преподаваться курс выживания, чтобы человек был готов к жизни».
Сценарий фильма «Коллектор» писался под Константина Хабенского. Многие его восприняли как телеспектакль, не нашли соотношения с реальностью в сценарии. Неувязок много. В сущности, незначительный человек оказывается в центре общественного внимания, после того как в Сети появляется ролик, запечатлевший его неблаговидный поступок. Мы даже не знаем какой. Значит, актер кого-то не убедил, что обидело Константина Хабенского. Он в сердцах даже сказал, что, очевидно, сделан неверный кастинг. Для режиссера Алексея Красовского его персонаж — антигерой. Сам Константин Хабенский уверен в том, что мы так или иначе причастны к тому, что происходит в этом фильме, даже если напрямую не имели дела с коллекторами: «Мне необязательно было общаться с представителями этой «кровавой» профессии. Важнее то, что мы сталкиваемся с выбором. Никого не интересует, каким был курс валюты год назад, а понятия дружбы, отношения мужчины и женщины — человеческие, а не цифровые — существенны. Фильм был снят за семь ночей. Ничего страшного. Это работа».
Фильм, вызвавший самые страстные споры, — «Зоология» Ивана Твердовского — о женщине, у которой вырос хвост. «Мы долго фантазировали на тему хвоста, делали эскизы, — рассказывает Иван. — Первоначально он был толще, длиннее и с волосами. Бедная Наталья Павленкова! Она тысячу раз на себя его примеряла. Он изготовлен из силикона, управляется при помощи пульта и очень тяжелый. Наши герои похожи на животных, у кого-то была кличка Свинья. Эти типажи создают комичность и привносят в фильм тему зоологии. Мы все — млекопитающие, но имеем божественное происхождение. У нас много общего с обезьянами, нам надо с ними общаться. Часто мы себя переоцениваем, а их недооцениваем. Это история про женщину, которая в итоге свой хвост отрежет. «Нос» Гоголя стал нашей настольной книгой. Для меня это кино про любовь. Мы должны все любить друг друга, а часто не любим не только себя, но и своих близких, родителей. А нужно любить всех. В том мире, где живет героиня, любви не существует, поэтому Наташа рубит хвост».
Для актрисы Натальи Павленковой это третья совместная работа с Иваном Твердовским: «Но как я сопротивлялась! Я стала разговаривать голосом режиссера, ходила, как ходит он. В жизни я совсем другая. Быть нежной и кроткой, как здесь, мне не свойственно. Иногда я плакала в подушку, но капитан на мостике всегда один, и это не артистка Павленкова, а режиссер Твердовский. В этой истории меня никто не любил. И без хвоста я никому была не нужна. Любовь в дефиците. У моей героини нет ни детей, ни друзей. А если кто-то хочет света в фильме, то лучше тогда сходить в Пушкинский музей или консерваторию. Что же касается хвоста, то я с трудом натягивала на себя резиновую задницу, засовывала ее вместе с хвостом в трусы. Напяливала с утра и так ходила до перерыва на обед и ничего не пила».
Картина «Человек из будущего» Романа Артемьева выросла из короткометражки. «Это стилизация под старые советские комедии, — рассказывает продюсер Сергей Сельянов. — Зрители обескуражили меня. Они говорили, что это лучший фильм «Кинотавра» и года. Сработала советская прививка. Меня радует наш негероический герой. Смотришь на него, и на душе становится хорошо. Я считаю, что нужно прикладывать все усилия, чтобы количество зрительских дебютов росло. Кастинг был большой. Режиссер написал сценарий в расчете на Александра Баширова, а он сложный товарищ. Никого не могли найти, кто бы мог с ним работать в паре. Пока не появился Александр Числов».
Александру Числову пришлось проявить отвагу и сниматься голым: «Мы долго репетировали. Наконец настал съемочный период, и Рома сказал, что я должен пробежать голым. Но я все в жизни переиграл, и мне было все равно. К тому же 30 лет назад, в картине «Сто дней до приказа», я тоже снимался голым. Адреналина это поддает. У меня были раньше главные роли, но давно, например, в картине «Смерть гробокопателя», а в «Ста днях до приказа» я полфильма умирал. У меня где-то 250 картин. Меня ломало во время съемок. Я привык пить, курить, насиловать на экране, а тут ничего такого не было. Насиловать я насиловал, но любви в жизни моих героев не было, и в постельных сценах я раньше не участвовал. Но это же не порнография, а искусство. Что тут странного? А сколько я мертвых переиграл! Но я не суеверный. Педагоги в институте мне советовали в цирк идти. Я даже с Никулиным был знаком. Теперь крещусь, когда мимо циркового училища прохожу. Я бесстрашный, всегда рискую. А деньги меня не интересуют. Могу и без них работать, что часто и делаю».
