История вопроса: о своей отставке с поста директора ГЦСИ Михаил Миндлин узнает накануне своего отлета в Венецию, на архитектурную биеннале. Правда, ему обещают придумать должность. Какую? Неизвестно. А вот комментарий самого министра: «В нашей стране действует, по сути, два центра современного искусства — ГЦСИ и РОСИЗО, — говорит Мединский. — Эти многопрофильные учреждения культуры имеют сходные задачи. Две похожие государственные структуры, даже если их взаимодействие находится на высоком уровне, не могут столь же эффективно решать поставленные задачи, как одна большая организация. Поэтому, посоветовавшись с экспертным сообществом, мы решили объединить ГЦСИ и РОСИЗО. При этом ГЦСИ станет структурным подразделением РОСИЗО».
Из приведенной цитаты следует, что речь идет об оптимизации: сокращение, слияние, увеличение зарплат одним за счет других — через это прошли или проходят многие отрасли. Но, говоря о переподчинении, не стоит забывать и о финансовом контроле: немалый бюджет ГЦСИ, который распределялся на его семь филиалов по стране и несколько крупных программ, ясное дело, теперь отойдет РОСИЗО.
В этом деле есть еще одна важная информация, которая может многое объяснить: сестра Владимира Мединского занимает в РОСИЗО пост заместителя директора и, по сведениям РБК, зарабатывает значительно больше самого руководителя организации.
Но, как оказалось, над должностью для Миндлина думали недолго, и уже в пятницу он назначен директором Музея древнерусской культуры и искусства им. Рублева. Должность освободили для Миндлина, отправив на пенсию 75-летнего директора музея Рублева Геннадия Попова, у которого, как выясняется, контракт с Минкультом аж до 2017 года. Мы пытались дозвониться до Геннадия Попова, чья репутация в музейном сообществе безупречна. Он не подходит к телефону, как сообщили нам его близкие люди: ему стало плохо.
Мы дозвонились Михаилу Миндлину в Венецию и спросили: как он отнесся к новой должности?
— Отлично, древнерусское искусство — сфера моих личных интересов. Первое мое образование — реставратор. После училища я реставрировал древнерусскую полированную скульптуру в Коломенском, потом — в отделе реставрации Центра Грабаря, позже занялся современным искусством, но все эти годы следил и за древнерусским искусством. Должность директора музея Рублева я выбрал сам из ряда предложений. Отстранение с поста директора я воспринял нормально. Катастрофа заключается в том, что ГЦСИ перестала существовать как организация, на которую положено четверть века жизни и трудов ведущих специалистов. Это РОСИЗО должно было вливаться в ГЦСИ, ведь РОСИЗО — структура техническая, а музей — творческая, креативная.
А вот комментарии специалистов.
Иосиф Бакштейн, директор Института проблем современного искусства: «Я, как и мои коллеги, не понимаю вообще, что произошло. Ни с кем не посоветовались, поставили перед фактом. Подождем, к чему это приведет».
Дмитрий Гутов, художник: «Что происходит в недрах Минкульта, понять человеческому разуму не дано. Свои инициативы оно не считает нужным объяснять ни зрителям, ни профессиональному сообществу. Художественная братия — в шоке. Как бы мы друг друга ни критиковали, у нас одна семья, и человек со стороны никогда не найдет с художниками общего языка».
Марина Звягинцева, художник: «Я и мои коллеги — в недоумении: как могли соединить институции, которые ставят перед собой разные задачи? Из наших художников никто не знает, что такое РОСИЗО, даже где находится. Вряд ли с ним будут сотрудничать художественная братия».
Другие руководители музеев и Центров современного искусства и институций предпочли не комментировать ситуацию.
