— Правильно ли я понимаю, что любые действия с Пальмирой должны проходить с согласия официальных сирийских властей?
— Конечно. Сразу хочу отметить, что в Сирии сейчас находится экспедиция специалистов из Института культурного и природного наследия им. Лихачева; одновременно развиваются широкие контакты между Эрмитажем, Музеем Востока, ГМИИ им. Пушкина и национальными музеями Сирии. Эти контакты не прерывались никогда, но сейчас активизировались. И не случайно Ирина Бокова (гендиректор ЮНЕСКО) звонила Путину с просьбой о том, чтобы российские специалисты приняли участие в реставрации комплекса: 4 апреля будет специальное совещание послов ЮНЕСКО, как раз посвященное сохранению Пальмиры. Но Пальмира находится на территории Сирии, и любые действия будут производиться, конечно же, только с разрешения сирийских властей.
— Кроме того, есть и сирийские специалисты...
— Разумеется, есть, и я бы не недооценивал их опыт по сохранению своего культурного наследия. В Пальмире был замечательный музей, который возглавлял удивительный человек, 82-летний Халид Асаад, казненный террористами. У сирийцев есть свой богатый музейный опыт, но сейчас очень важно как можно скорее наладить правильное администрирование на освобожденной территории, потому что директора музея нет, сотрудники подверглись репрессиям... а не секрет, что террористов финансово подпитывал поток черной археологии, и сейчас, после разминирования, за артефактами надо установить контроль, чтобы туда не ринулись «черные археологи» (как те, кто будет просто мародерствовать, так и те, кто может искать ценности в земле).
— Как ни цинично звучит, Пальмира обрела после ИГИЛа новую историю, и это как-то следует запечатлеть в ходе реставрации...
— Такого рода места, увы, становятся при их изначальной ценности и мемориалами трагедий. Как пример — Соловки. Это, с одной стороны, уникальный монастырский комплекс, где все ценно — и строения, и уклад жизни монахов; а с другой, это трагический лагерь, и история этого лагеря стала историей всего комплекса. Так что и в Пальмире схожей ситуации двойного мемориала я не исключаю. Но здесь должны думать и сирийские коллеги, и представители мирового сообщества.
