Собственно, эти цифры будут не столь удивительными, если учесть, что основатели и руководители этого уже многолетнего (с 1997 года) и авторитетного фестиваля Владимир Урин и Ирина Черномурова теперь руководители Большого театра: Урин — гендиректор, Черномурова — начальник отдела перспективного планирования и спецпроектов. В соответствии с такой рокировкой и возможности феста резко возросли, и теперь он проходит не только на своих традиционных площадках — в Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко или в РАМТе, — но и в Центре Мейерхольда и даже на Новой сцене Большого.
Уже в открывшем фестиваль спектакле Rouge («Красный») французской компании S’Poart хореограф Микаэль Ле Мёр представил хип-хоп в совершенно новой ипостаси. Он с большим успехом не только соединил этот уличный танец с танцем современным, но и театрализовал его. А вдохновленная книгой Гастона Башляра «Поэтика пространства» Каролин Карлсон, американка шведского происхождения, стоявшая у истоков французского современного танца, наоборот, в своем философском спектакле Now («Сейчас») решала вопросы куда более глобальные. И хотя не показала ничего нового в области собственно танца, зато экспериментировала с пространством и временем, поворачивая это самое время вспять и заставляя артистов возвращаться в прошлое с помощью хореографической импровизации. Для Карлсон это был принципиальный художественный акт: иной взгляд не только на собственную судьбу, но и человечества.
Иной взгляд на судьбу Кармен в своем одноименном спектакле показала и все более набирающая очки танцовщица (она, собственно, и исполнила роль Кармен) и хореограф из Южной Африки Дада Масило: в пронизанном современной лексикой и чувственной сексуальностью балете погибает не Кармен, а Хозе, которого, как быка на корриде, закалывает Тореадор. Интересно задуман и спектакль чешского режиссера Иржи Гавелки «Коррекция» — танцовщики на протяжении всего действия не сходят со своего места, ведь их обувь оказалась буквально прибитой к сцене. Это спектакль-протест, который повествует о поиске внутренней и внешней свободы в непростом современном мире.
Небольшим лирическим отступлением на фестивале стал и другой очень личный и трогательный спектакль из Чехии — «Безумная чашка чая», театральной группы Krepsko, — прошедший в небольшом пространстве малой сцены «Стасика». Он об одиночестве и о том, как трудно найти в этом мире друг друга. Цирк, танец, драма здесь смешаны с пантомимой и клоунадой, а в финале артисты потчуют зрителей ароматным чаем.
Наиболее интересными на фестивале оказались два недавних проекта, в которых так или иначе участвовал лондонский театр «Сэдлерс-Уэллс». В многозначном названии спектакля «Торобака» обыгрывается стихотворение дадаиста Тристана Тцары «Тото-вака», вдохновленного языком народа маори. Гуру современного танца — выходец из Индии Акрам Хан, представляющий сегодня британский танец, и звезда фламенко Гальван в «Торобаке» устроили соревнование испанского фламенко и индийского катхака, и в названии балета есть священные для их народов животные: бык («торо») и корова («бака»). Исраэль Гальван выбивал дробь-сапатеадо, а Акрам Хан позвякивал колокольчиками на ногах и бился в приступе священного экстаза о сцену головой, создавая на наших глазах из древних танцев какой-то новый, абсолютно актуальный текст. Собственно, точно так же поступил его друг и коллега марокканец Сиди Ларби Шеркауи, нынешний руководитель балета Фландрии, в своем спектакле «Милонга», который по сути является блистательным признанием в любви Буэнос-Айресу.
Что такое милонга? Это вечеринка в полуночном баре, где люди проводят время, танцуя танго. Кроме того, милонга — это тип танца, который также исполняется на этих вечеринках. Сиди Ларби Шеркауи и сам когда-то занимался танго и, по сути, представляет нам спектакль-вечеринку, где на фоне улочек и кварталов Буэнос-Айреса, показанных в плывущей видеопроекции, мужчины и женщины выражают свои отношения в танце. Сиди Ларби Шеркауи придумал спектакль с очень продуманной драматургией… Но главное в «Милонге» — это то, что танго, которое воспроизводят тут десять тангерос из Буэнос-Айреса, сочетается с современной хореографией, исполняемой современной парой танцовщиков, и, выводя танец за пределы национальной лексики, переосмысливает его.
— Мне кажется, что мы выполнили свою задачу, потому что программа фестиваля была сосредоточена на перекрестках танца, на перекрестках разных культур, — подвела итоги фестиваля худрук и продюсер DanceInversion Ирина Черномурова. — Тем было много, как и стилей, и, нам кажется, на фестивале удалось через разнообразный язык танца и движения отобразить некоторую картинку мира, актуальную на сегодняшний день.
