В галерее словно в трюме роскошного корабля: длинный коридор с залами-почти каютами, на стенах насыщенного синего цвета красуются полотна в позолоченных рамах, люстры из венецианского стекла, а между салонами -- стекла-иллюминаторы. Кстати, их изготовили специально для полного погружения в творчество Айвазовского, до зала которого скоро дойдем. Между тем атмосфера совсем не вычурная, и не давит эмоционально, как часто бывает в помпезных залах классицизма и рококо. Дизайнером стал никто иной как француз Жульен Боаретто, внук музы Сальвадора Дали Галы (или попросту Елены Дьяконовой). Только успеваю осмотреться, как мне протягивают планшет. Объясняют, что его нужно наводить на картину, чтобы та «ожила». Пробую, работает: листья начинают опадать, цветы расцветать, а вода плескаться. Кроме того, с помощью устройства можно узнать сведения о картинах и их авторах.
Экспозиция разместилась в 12 залах. Начинается она с холла «Природа Крым», где благоухают морские и горные пейзажи Иосифа Крачковского, Гавриила Кондратенко и Ивана Вельца. Здесь оживают субтропики полуострова с розовыми цветущими багрянниками, изумрудными пальмами и лазурной водой. Цветов - море, ненароком начинаешь вдыхать сладковатые ароматы. А они есть, поскольку над многими холстами распыляют запахи. На очереди – три зала с иконами, выполненными мастерами Палеха и Мстёры. Никакой выставочно-суетной атмосферы, вместо нее сакральная и одухотворенная. Замираю у «Господа Вседержителя» с окладом из орнаментальной эмали терракотово-оранжевых цветов. Конечно, особый интерес представляют «Троица Ветхозаветная» Иосифа Чирикова и «...Моление Святых у Богоматери Феодорской» Василия Гурьянова. Органично в один ряд с их работами вписывается религиозная живопись русского модерна Виктора Васнецова и Михаила Нестерова. От окладов не отвести глаз: украшены филигранью, эмалями и полудрагоценными камнями. Их создали мастера знаменитых мануфактур Ивана Тараброва и Павла Овчинникова.
Продолжаю осмотр в «Сокровищнице», в которой сверкают предметы кабинетного интерьера из хрусталя и малахита. Все они из ХIХ века. Тогда в моду вошли так называемые зеленые гостиные. Примечательно, что некоторые из этих вещиц были в собственности императорской семьи. Например, каминные часы с видом Зимнего дворца принадлежали княгине Ольге Николаевне, королеве Вюртембергской, дочери императора Николая I.
Следуя маршрутом до еще одной чудо-комнаты через коридор с манящей перспективой, не могу не остановиться у полотен гения светотени и мастера магического реализма Ивана Шультце. Вглядываюсь в «Оливковую рощу»: бесспорно, она реалистична, но благодаря цветовой палитре мастер наделяет ее неповторимой магией. А рядом – отдел «Батальных сцен», где самое видное место досталось «Атаке русских уланов во время Венгерской кампании» Александра Виллевальде. С одной стороны, батальная сцена 1881 года передает масштабность события, но в то же время подчеркивает значимость каждого прописанного персонажа.
И наконец-то: зал Ивана Айвазовского с 14-ю холстами. Есть стереотип, что писал он только море. Не только! В подтверждении - «Отара овец» 1884 года. За 30 лет до ее написания в имении Айвазовского в Крыму прошла буря, погибло большое стадо овец. Он решил посвятить этому драматическому событию одну из своих работ, которую продал английскому коллекционеру за кругленькую сумму. А на вырученные деньги приобрел новых овец. Все полотна - с историей. К примеру, после написания «Заката над Искьей» французское Правительство РФ наградило Айвазовского орденом Почетного легиона в 1857 году. Рядом - «Лунная ночь на море», созданная в год 50-летнего юбилея творческой деятельности Айвазовского, по случаю которого в петербуржской Академии художеств торжественно чествовали мастера. Всеми шедеврами насладиться можно не только с помощью зрения, но слуха и обоняния: повсюду витают запахи морских волн и звучит музыка прибоя.
Невозможно умолчать о зале светской живописи с работами Карла Брюллова, Бориса Кустодиева, Василия Перова и Ильи Репина. Вот – любимая фрейлина императрицы Марии Федоровны, красавица «Княжна Стефания Радзивилл, графиня Витгенштейн» Карла Брюллова. Правее - «Охота на медведя зимой» Василия Перова 1879 года. В это время критическая направленность его ранних работ уступила место «бытописательским охотничьим сценам». На ней охотники поджидают зверя у берлоги: один с винтовкой стоит напротив лаза, пока другой всаживает колья и начинает выживать медведя. Собственно, охотник с ружьем – автопортрет самого Перова, который был страстным охотником. Светская живопись плавно перетекает в театральную. Холсты Михаила Нестерова, Василия Верещагина, Кузьмы Петрова-Водкина и Николая Рериха подсвечиваются в полумраке зала. Картина «Видение отроку Варфоломею, часть II», изображающая святого Сергия Радонежского, - из коллекции Фёдора Шаляпина. Оперный певец настолько любил этот сюжет, что в парижской студии разместил его рядом с кустодиевским портретом. Любуюсь «Видом Московского Кремля с Софийской набережной» Верещагина, «Яблоками и яйцами» Петрова-Водкина, как вдруг в углу начинает пархать балерина под «Лебединое озеро» Чайковского. Танцует-танцует и неожиданно растворяется в темноте. Что это?!
– Инновационная голограмма, – объясняет «МК» куратор выставки, коллекционер со стажем Андриан Мельников. – Пока мы воспроизводим фрагменты классических представлений, но скоро начнем давать полнометражные балеты и оперы. Кто в Большой не попадет, сможет комфортно посмотреть спектакль у нас (смеется). Инновационные технологии, гармонично внедрённые в пространство площадки, призваны поднять созерцание искусства на новый уровень, созвучный особенностям восприятия современного человека. Световые решения подчеркивают индивидуальность каждой картины. Узконаправленный звуковой излучатель позволяет не только видеть полотно, но и слышать его. А благодаря технологии дополненной реальности зритель может узнать о картине и её авторе, увидеть, как она «оживает» на экране мобильного устройства. Помимо регулярных выставок наша галерея проводит курсы и лекции по искусству, научные конференции, открытые реставрации и исследования живописи, мастер-классы для детей и взрослых и арт-акции. И вообще мы особенные: у нас нет табличек «руками не трогать»; на резных деревянных лавках, которые идеально вписываются в лесные пейзажи Шишкина, можно поспать; а из уникального самовара с двумя кранами наши гости пьют чай и заедают его баранками.
Казалось бы, после голограммы сложно чем-нибудь удивить, но впереди еще три зала. В «Традициях и Вере» преобладают портреты царской и императорской фамилий, эскизы к росписям храмов и пейзажи церквей Константина Маковского и Григория Седова. Сюжет последнего «Обращение великого князя Владимира в христианство» основан на тексте «Повести временных лет». Князь встречается на полотне с греческим монахом-философом, который рассказывает о сотворении мира, рода человеческого и грехопадении. Зал передвижников балует работами Михаила Нестерова, Ильи Репина, Алексея Саврасова и Владимира Маковского. Все они вдохновлялись идеями народничества, и сюжеты их картин объединяют интерес к жизни народа и искреннее преклонение перед красотой русской природы. И напоследок – лирические пейзажи Ивана Шишкина, Исаака Левитана, Михаила Клодта и Архипа Куинджи. Композиция «Кама близ Елабуги» написана Шишкиным в месте, где он родился и вырос. Живописец воспел бездорожье, покосившуюся калитку, бескрайность простора, пронизанного чистым светом, туманную пелену манящего далёкого горизонта, раскидистые кроны деревьев, знакомые ему с детства. Несмотря на масштабность и эпический размах работы, картина кажется прозрачной и легкой. В том же 1895 году Шишкин написал авторский повтор этого произведения, который хранится в Нижегородском художественном музее.
