Захожу в выставочный зал и попадаю в театр. На стенах — русское раздолье, приправленное испанскими мотивами в виде хамона и национальных узоров. Вот набросок декорации к балету «Золотой петушок» (эстимейт £30–50 тысяч), где на яблонях в цвету вырастают бревенчатые избушки. Благодаря созданным в 1914 году эскизам к этому балету Гончарова мгновенно завоевала себе репутацию в парижских артистических кругах. А в наброске к «Испании» и «Триане» (эстимейт £30–50 тысяч) собран пазл из радужных скатерок с желто-винными розами, белоснежным кружевом и сочным хамоном. Аж слюна течет. Аккурат рядом с работой расположился стол с угощениями: круассаны, брускетты с вялеными томатами, семгой и пармской ветчиной.
Для художницы, оказавшейся в эмиграции по воле случая и всю жизнь сохранявшей духовную связь с Россией, знакомство с Испания сыграло роль катализатора: «Я люблю Испанию. Мне кажется, что из всех стран, где я побывала, это единственная, где есть некая скрытая энергия. Это очень напоминает Россия….». Дягилев пригласил Гончарову и Ларионова присоединиться к нему во время ознакомительной поездки по Испании летом 1916 года. В течение трех следующих лет Гончарова создала множество набросков, эскизов театральных костюмов и декораций для двух задуманных Дягилевым балетов на испанскую тему: «Триана» и «Испания». Но ни один из них так и не был поставлен. Зато это не помешало Гончаровой представить эскизы публике и снискать репутацию величайшего театрального художника своего времени.
Продолжают выставку черно-белые работы. Среди них красуется Царевна из «Богатырей» (эстимейт £20–30 тысяч), озорно приплясывая в кокошнике. Выделяется масштабный и фактурный эскиз занавеса к «Литургии». Какие одухотворенные здесь апостолы — браво! Наверняка Наталья Сергеевна молилась перед ее написанием. Рядом — невнятные наброски для Дома моды «Мирбор» (эстимейт £10–15 тысяч) поздней Гончаровой с врезающимися трапециевидными морковками и бабочками. Когда спустя три года Гончарова окончательно обосновалась в Париже, к ней обратилась Мари Куттоли с предложением создать серию эскизов для ее Дома моды «Мирбор». Согласно заключенному контракту Гончарова должна была раз в месяц представлять новый образец дизайна. Помимо различных вариантов шалей, платьев, пальто и ковров она также разработала логотип компании, ее фирменные печатные бланки и рекламные проспекты. Фактически Гончарова участвовала во всех аспектах креативного дизайнерского процесса.
Любопытно, что в соответствии со своими убеждениями о социальном равенстве сама художница одевалась очень скромно, избегая каких-либо излишеств. Но, невзирая на это, она стала арбитром хорошего вкуса среди парижского бомонда. Впервые она обратилась к теме стиля и моды в 1912 году, создав прославленную серию вышивки для московского Дома высокой моды Надежды Ламановой. Одним из главных источников ее вдохновения были яркие одежды и головные платки русских крестьянок.
— Меняется время, а мы не перестаем показывать достойные и интересные вещи в сложной ситуации, — говорит директор Sotheby’s в России Михаил Каменский. — Ведь великой можно считать только ту культуру, которая, невзирая на политические и экономические проблемы, продолжает показывать себя и говорить о себе. Мы эффектно и эффективно представляем работы любимых Гончаровой и Ларионова за рубежом и впервые в России. Кстати, твердая уверенность в российском арт-рынке недавно вновь была подтверждена результатами прошедших в Лондоне июньских торгов произведений русской живописи. Общая сумма — £10,9 млн, что оказалось выше начального эстимейта в £10,7 млн. А в прошлом году доля новых участников русских торгов составила 16,5%.
Все представленные рисунки были приобретены у самой Наталии Гончаровой и ее мужа Михаила Ларионова членами семьи Лефевр—Фуане, более века снабжавших художников всем необходимым для живописи. В 1901 году Поль Фуане и его зять Люсьен Лефевр открыли на парижском бульваре Монпарнас магазин художественных принадлежностей. Со временем он стал подлинной Меккой для парижских живописцев. Наряду с Наталией Гончаровой и Михаилом Ларионовым завсегдатаями там стали Пабло Пикассо, Фернан Леже, Анри Матисс и Амедео Модильяни. Владельцы магазина стали близкими друзьями своих клиентов. Зачастую в качестве оплаты или компенсации долга они принимали картины мастеров. Со временем у наследников основателей магазина собралась уникальная коллекция. В начале Второй мировой войны брат Люсьена, Рене, в свое время связанный любовными отношениями с галеристкой Пегги Гуггенхайм, воспользовался этим обстоятельством и ради спасения коллекции переправил ее в Америку. Там она хранилась в безопасности вплоть до возвращения в Париж после окончания войны.
А вообще не хочется расставаться с этими чудо-работами. Надеюсь, именно русские акционеры приобретут лоты Гончаровой и вернут их на родину.
