Сэра Фредерика Аштона часто именуют «английским Петипа». Это первый и самый главный хореограф Великобритания. Его балеты и ныне являются драгоценным наследием английского Королевского балета, труппу которого он возглавлял 7 лет, с 1963 по 1970 год. Классик английского балета первым в балетной истории за свои заслуги был удостоен рыцарского звания, о чем и свидетельствует титул «сэр», непременно приставляемый к его имени. Собственно, балеты Аштона и являются воплощением того, что именуют ныне в балете таким понятием, как «английский стиль».
Первым в премьерной программе «Стасика» показали «Рапсодию» — одну из последних работ сэра Аштона, сочиненную к 80-летнему юбилею королевы-матери. Английский хореограф создал этот шедевр на русского танцовщика Михаила Барышникова, и хореографию балета обусловили отличительные качества таланта именно этого великого исполнителя. В балете используется музыка Рахманинова, Рапсодия на тему Паганини, но никакого Паганини, как, например, в предшествующих этому балету сочинениях Михаила Фокина и Леонида Лавровского на ту же музыку, здесь нет. Это балет бессюжетный, и он вообще завершает серию бессюжетных балетов в творчестве этого хореографа.
«Принцесса Маргарита пришла ко мне и сказала: «Вы должны поставить что-нибудь на мамино 80-летие». Это совпало с заявлением Барышникова о том, что он будет выступать с труппой Королевского балета только при условии, что я поставлю балет для него» - так описывает историю создания этого произведения, близко друживший с королевской семьей Аштон. «Рапсодию» Королевский балет привозил в Москву всего полтора года тому назад, так что сравнений было не избежать. Но худруку Стасика Игорю Зеленскому смелости не занимать, сравнений он не боится, и нужно сказать, основания для этого имеются – за последние несколько лет балетная труппа Стасика вышла на качественно иной уровень. Тем не менее, пресловутый «английский стиль» не напрасно слывет очень коварным, и проблемы труппу естественно подстерегали – в кордебалете, сопровождающем выступление солистов, у многих артистов стопы не вытянуты, колени торчат, с синхронностью также не все в порядке.
«Рапсодия» - балет хотя и несколько старомодный (так, впрочем, сейчас смотрятся многие произведения Аштона), но очаровательный этой своей старомодностью, и опять же, как и многие балеты у этого хореографа, эффектный, а главное очень полезный - и взят Зеленским для этой труппы явно «на вырост». Так что все перечисленные недостатки со временем, надеемся, нивелируются.
Беспроигрышно в «Рапсодии» смотрелся только Сергей Полунин — танцовщик, знакомый со всеми искусами английского стиля и изучивший его тонкости, еще работая премьером Ковент-Гардена. Для главной мужской партии тут характерны стремительные вращения и легкость движения, так что затянутому в золотое трико Полунину было где развернуться и щегольнуть тонкостью отделки своего танца, в котором, умело сочетая пафос и иронию, присущие этому балету, он показал «высший пилотаж».
Двадцатиминутный балет «Вальс» на музыку Равеля, наоборот, никаких проблем не выявил и очень подошел труппе Музыкального театра. Он был выбран из обширного аштоновского наследия руководством «Стасика», скорее всего, за его «массовость» и дает возможность занять почти всю труппу. Балет выявляет оригинальность и музыкальность хореографического мышления балетмейстера, и его часто включают в программу балетов Аштона для создания настроения. Перед нами «императорский двор в 1855 году» — роскошные люстры, лакеи с канделябрами, дамы в длинных, по локоть, белых перчатках и стильных разноцветных платьях с диадемами на голове, их партнеры в черных фраках… Аштон, когда работал танцовщиком в труппе Иды Рубинштейн, сам был участником первого спектакля Ромолы Нижинской, поставленного на эту музыку, и годы спустя в 1958-м (так что это самое раннее сочинение из показанных в программе «Стасика») создал свою версию этого, когда-то заказанного Дягилевым, а затем забракованного им балета.
Но главным событием, на которое пришла поглазеть в «Стасик» «вся балетная Москва», стал, разумеется, балет «Маргарита и Арман» с народной артисткой Россия и Грузия Ниной Ананиашвили (она еще и художественный руководитель Тбилисского театра оперы и балета им. Палиашвили) и Сергеем Полуниным в заглавных ролях. Вообще, Музыкальный театр к творчеству Аштона обращается не впервые. Этот балет на музыку Ференца Листа входит в репертуарную афишу «Стасика» еще с 2009 года и премьерой совсем не является. Создавался он специально на Рудольфа Нуреева и Марго Фонтейн в 1963 году, и дуэт в нем 25-летнего беглеца из Советского Союза и 44-летней британской звезды давно вошел в легенду.
У экс-премьера Королевского балета, а ныне свободного художника 25-летнего Сергея Полунина и 52-летней Нины Ананиашвили с дуэтом тоже всё в порядке, партнеры поразительно чувствуют друг друга. Полунин танцевал тут свою «коронную» партию — он запечатлен в ней для Истории еще в записи на сцене Ковент-Гардена. Но как бы прекрасен и блестящ в этой роли он ни был, намеренно отходил на второй план, охотно уступая пальму первенства неувядающей Нине Ананиашвили. Артистка считается третьей, после Сильви Гиллем, исполнительницей партии Маргариты Готье в истории аштоновского балета — наследники хореографа после ухода Фонтейн со сцены долгое время балет никому не доверяли. Все выстроенные кинематографическим методом эпизоды (на балет Аштона и образы Фонтейн и Нуреева в нем очень сильно повлиял знаменитый фильм «Камелия» с Гретой Гарбо в главной роли) балерина отыграла с такой самоотдачей, наполняя каждую минуту своего существования на сцене столь глубокими чувствами и психологическими деталями, что ее игра оказалась конгениальна игре самой Фонтейн, а роль Маргариты Готье, исполненная в этот вечер, стала едва ли не лучшей за всю многолетнюю карьеру этой балерины.
