Женщина — любящая мать и жена — едет на автобусе через окраинные районы постперестроечного Екатеринбург в близлежащую полузаброшенную деревню, чтобы купить там дом. Дом ей нужен не для отдыха, дача ей не нужна. Ей нужен источник еды для всей семьи — мужу давно не платят зарплату, за ее учительский труд тоже не воздается. Дом она покупает у каких-то маргиналов, с любовью его приводит в порядок, оклеивает обоями изнутри деревянный туалет, белит печь и каждый вечер приезжает сюда из города работать на земле. Все по силам, понемногу, шаг за шагом сама создает свой тыл, неприкосновенный запас из картошки, свеклы и огурцов — все только чтоб убежать, укрыться от унизительной нужды и бессилия.
А потом кто-то в часы ее отсутствия начинает дом разрушать — рвать обои, пачкать печь, ломать полы и бить окна. Оказывается — сын тех маргиналов, что несколько лет назад с удовольствием продали дом, никогда не даст этой женщине спокойной жизни. Без причин и объяснений. Просто потому что хочет мешать жить другим.
Это рассказ Анны Матвеевой «Горный щит» — один из девяти рассказов сборника «9/90» — историй о людях, которые живут все труднее, но стремятся не терять чувства собственного достоинства и присутствия духа.
Анна Матвеева, теперь можно говорить об этом уверенно, выдающийся русский писатель. Причем писатель, порожденный не столичной богемой или критикой, а русской провинцией — Матвеева живет в Екатеринбурге.
Можно сказать, что действие рассказов Анны Матвеевой разворачивается там — в бывшем Свердловске, — но, удивительное дело, замечаешь это в последнюю очередь. Все рассказы географически универсальны, как часто бывает с хорошей литературой. Матвеева пишет о том, как менялись и выживали люди, которых тяжелое безвременье девяностых застало врасплох. То есть о том, как жили все мы, если не поголовно все, то большинство — торговля самодельными вязаными шапочками, огородничество, сумасшествие, вранье и криминал, гримасы разрушающейся системы образования и холод неустроенности.
Важно, однако, тут то, что вся богатая фактура того послесоветского десятилетия не является основой историй Матвеевой — фоном и суфлером, подсказывающим логику действий, — но не основой. Тут, как в любой хорошей литературе, основа любой истории — это движение человеческой души, поставленной в предлагаемые обстоятельства. И Анна Матвеева щедро движет человеческие души самых разных калибров удельных масс.
Школьный учитель-конспиролог вдруг понимает, что система образования направлена на то, чтоб делать детей глупее, и начинает после уроков рассказывать ученикам об истории мировой культуры. Учителя, конечно, выгоняют силами родительского комитета. Молодой студент находит работу в туристическом агентстве, принадлежащем городскому бандиту, и мечтает поехать за границу — работает много и добросовестно, как «савраска без узды», бережет каждую копейку, становится лучшим экскурсоводом, но все равно оказывается в сумасшедшем доме. Это истории не про тщету человеческой жизни, а про силу человеческой натуры. Истории о том, что нет безнадежных стремлений, потому что жизнь стоит того, чтоб ее прожить вне зависимости от промежуточных результатов.
Ключевой образ книги «9/90» — это несчастная женщина, которой гулящий муж не покупает новые сапоги, объясняя это тем, что у нее ноги недостаточно красивые. И вот эта женщина идет за мужем по холодной улице, а в прореху сломанной сапожной молнии ей задувает ледяной ветер. Как бы ты ни был далек от этого, а и тебя пронизывает этот сквозняк.
Может показаться, что Матвеева пишет сдержанно и немного скупо, но в действительности она выдерживает идеальную меру на грани между описанием и повествованием. Как у чеховского Тригорина на плотине блестит горлышко разбитой бутылки — и ночь готова, так у героинь Матвеевой «глаза метались, как тараканы» или «поправила очки, как холст» и готов женский образ — узнаваемый, ясный и немного жалкий. По крайней мере, заслуживающий сочувствия. А пробуждать сочувствие — самое доброе из чувств — это и есть главная задача литературы. С ней Анна Матвеева справляется отлично.
