Дима Бертман последнюю неделю живет как безумный Фигаро — одновременно пытается быть на репетиции оперного шоу, на переговорах со строителями, подписывает контракт и дозванивается какому-то Марсу («Алле, Марс, тут вот паркетную доску...»). Если надо (а надо постоянно), здесь же и заночует. А тут еще какие-то кошки. Мохнатые хозяйки живут в служебной части, но повадились заходить и на зрительскую половину. Дмитрий Бертман сам не ожидал, что привезенные с единственной целью кошки — для отлова мышей (сами понимаете — стройка, машины с мусором) — захватят более серьезные позиции.
— Знаешь, всегда в оперных театрах, в трюме сцены, жили кошки, — говорит мне Бертман. — Вообще им нравится оркестр, поэтому любимое место сейчас — оркестровая яма. Одна специализируется на Римском-Корсакове, не пропускает репетиций «Садко», другая — чистая западница, любит Верди и Пуччини. У некоторых, я замечаю, есть свои любимые певцы. И мне даже кажется, что они злятся, что не их, а артистов гримируют.
Четырем кошкам в «Геликоне» тут же дали прозвища валькирий, исходя из повадок, придумали биографии. Да что там биографии — каждой уже определили голос — сопрано или меццо-сопрано. А как иначе: театр без легенд — не театр, где легенда всегда важнее всякого документа. Замечу, что валькирии в опере — существа не случайные. Вспомним, что:
ИЗ ДОСЬЕ "МК"
В скандинавской мифологии валькирия — дочь славного воина, которая реет на крылатом коне над полем битвы и подбирает павших воинов. Погибшие отправляются в небесный чертог — Валхаллу. С гривы ее коня капает оплодотворяющая роса, а от ее меча исходит свет. В изобразительном искусстве девы-воительницы, как правило, изображаются в доспехах, шлемах с рогами или крыльями, с щитами и копьями. Это от блеска их доспехов, согласно поверьям, на небе возникает северное сияние. В героических песнях «Старшей Эдды» валькирии вообще имеют черты женщин-богатырей. По различным источникам, валькирий насчитывается либо девять, либо тринадцать. Наиболее известны имена: Гель («Зовущая»), Гейр («Копье»), Гондукк («Волчица»), Гунн («Битва»), Рота («Сеющая смятение»), Христ («Потрясающая»), Хлекк («Шум боя»), Скёгуль («Свирепствующая»). Музыкальное искусство, в частности, без валькирий не обходится никак: они есть в тетралогии Вагнера «Кольцо нибелунга», в фильме Френсиса Копполы «Апокалипсис сегодня» использован отрывок из произведения под названием «Полет валькирий».
А вот и геликоновские валькирии — Зиглинда (черная с белым, сопрано). Дочь Вотана явно демонстрирует, что она божественное существо! Владеет телепортацией и чтением мыслей!
— Когда мы поняли, что нет ее фото, она вышла из-за угла и начала позировать, — объясняет Бертман. — А вот Кундри (серая с голубыми глазами, меццо-сопрано) быстрее всех освоила театр. При видимом ее дружелюбии и спокойствии — это самый опасный хищник! С таким цветом глаз как есть колдунья: тихо делает дело, втерлась в доверие ко всему двуногому персоналу. Со своими мохнатыми коллегами коалиций не строит. Никто не знает, где она спит! Брунгильда (сопрано, черепахов окрас, гладкошерстная) — самая осторожная и недоверчивая, видимо, никак не может простить, что ее папа лишил когда-то силы валькирии. Ортруда взяла над ней шефство. Теперь ходят парой. Ну и Ортруда — (пушистая, меццо-сопрано) самая большая и пушистая, любит поесть и гоняет всех остальных по театру. Сидит только на креслах в зрительном зале, а также прочих мягких поверхностях. Приучила к роскоши и Брунгильду! Кундри с Ортрудой приехали к нам из одного подмосковного городка, Брунгильда прибыла чуть позже из другого, но пути Кундри и Ортруды разошлись.
Кошки, как уверяет худрук, — создания музыкальные: скажем, Зиглинда, которая приблудилась сама по себе (видимо, по зову сердца), элегантно проходит оркестровую яму от одного конца до другого, неравнодушна к микрофонам и прочим техническим новинкам, особенно плунжерам во время их движения. Но... театр есть театр — уже пошли интриги: видны профсоюзные противоречия и борьба за власть, а специалистка по оркестру Зиглинда явно подсиживает Ортруду. И очень обижается, когда ее зовут Зиной.
— Дима, а кто у тебя кормит и вообще следит за живностью? Есть такой человек?
— И не один. Кошки, конечно, на довольствии театра, но уже все из дома им несут вкусненькое. А нас, заметь, 600 человек, и есть риск перекормить наших валькирий.
— Кошка — хорошая примета для театра?
— Конечно, ведь кошка — самое красивое и самое элегантное животное. И потом действие практически всех опер происходит там, где есть и были кошки, в Египте например. Мой самый первый в жизни кот был от камышовой кошки, та, что похожа на рысь. Она жила у диктора центрального телевидения Азы Лихитченко, окотилась, и мои родители, которые дружили с ней, подарили мне котенка, когда я пошел в первый класс. В честь писателя Максима Горького папа называл его Максиком. Он жил у нас 18 лет и воспитывал меня. Когда я занимался на фортепиано, он лежал на крышке фоно и хвостом работал, как камертоном. Не ел ничего, кроме сырого свежайшего мяса, даже из кулинарии не признавал, что по тем временам создавало семье проблемы.
Бертман уверен, что его мохнатые валькирии принесут театру удачу и успех. Завтра первых гостей примет «Геликон». И хотя де-юре историческое открытие сцены оперы (именно так именует церемонию худрук) назначено на 2 ноября, свои придут именно в субботу. А вообще торжества рассчитаны аж на неделю. Ведь желающих посмотреть новый «Геликон» — с его роскошными интерьерами и уникальнейшим залом — великое множество. Да и сама программа — уникальная. Бертман практически не выходит из театра, сам превратился в домового: ему и дом надо подготовить и открытие сделать.
— Мы готовим оперное шоу с фрагментами из разных наших спектаклей. Мне было очень важно, чтобы в нем участвовала вся труппа, хор, оркестр. И каждый день — новая звезда с одним номером. Вот в субботу будет петь ближайший друг театра — Дмитрий Хворостовский с арией из «Трубадура». В день официального открытия на новую сцену выйдут Ольга Бородина, Инва Мула (исполнила знаменитую арию Дивы Плавалагуны в культовом фильме «Пятый элемент»), Александр Антоненко — он сегодня тенор номер 1. А в следующие дни — Ольга Гурякова, Василий Ладюк, Борис Стаценко, Вероника Джиоева, Асмик Григорян. К сожалению, не смог приехать Пласидо Доминго, хотя очень хотел (из-за проблем с реконструкцией все время переносились сроки открытия, а у него свой жесткий график). Но со всеми, кто не смог приехать, в перспективе у нас есть планы сделать совместную работу.
Остается добавить, что за режиссерским пультом встанет великолепный маэстро — Владимир Понькин, а художником церемонии открытия выступил главный архитектор Москва Сергей Кузнецов.
