«Декамерон» Джованни Боккаччо звучит как синоним разврата, чего-то плотского и отчаянно-отвязного в опасные времена. У Боккаччо — это чума, которая разгулялась в Италия. Пир во время чумы — это тоже «Декамерон». Однако все, кто пришел на одноименный спектакль, немало были удивлены девственной трактовке средневекового сочинения. За него, между прочим, автор в свое время получил — не награды и поощрения, а проклятия и поругания церкви. «Декамерон» был надолго изолирован от общества как опасная книга. А сам Боккаччо был доведен до того, что готов был отказаться от собственного сочинения. Прискорбно, но факт.
«Декамерон» строился на городском фольклоре, откровенных сценах, неоднозначном отношении к порокам и издевках над святостью церкви. Кажется, идеальный материал на все времена, в том числе и нынешние российские. Чумы как опасной болезни у нас пока нет, но никто не будет спорить, что общество наше пребывает в определенном чумном состоянии. Ненормативный городской фольклор теперь в силу запрета особенно сладок. А откровенными сценами вообще никого не удивишь. Так что, господин Боккаччо, добро пожаловать к нашему двору.
В «Современнике» у режиссера Кирилла Вытоптова и художника Наны Абдрашитовой на сцене нарочитый монтаж эстетики эпохи Возрождения и современности. Летящие шелка, папские одежды рядом с ватниками и махровым халатом из спа-салона. Мрачность склепа и обстановка коммунальной кухни. Возвышенный текст и грубая лексика. Восемь новелл из ста, объединенных общими героями, среди которых затесалась почему-то классическая советская уборщица, такая наша домашняя тетя Клава (Ульяна Лаптева) — халат, швабра, пуховый платок по плечам. Пожалуй, она единственный сквозной персонаж, возникающий к месту и нет.
При этом «Декамерон» аскетичен, сдержан, и это, похоже, принципиальная концепция постановщиков, пожелавших уйти с проторенной дорожки. Возрастная маркировка 16+ действительно гарантирует, что гадко и стыдно не будет. Напротив, здесь есть красота, как будто в рапиде, и режиссер предлагает скорее не любоваться пороком, а всмотреться в него. Всмотрелись: назидание отсутствует, зато появляется абсурд, но с элементами драматизма. Условность как основной прием у Вытоптова отлично работает. Но все-таки… Его «Декамерону» не хватает четкой жанровой рамы, которая сделала бы новеллы такими, по которым можно сверять и время, и нашу жизнь. Или узнавать ее. Что это - комедия, когда перед красным занавесом появляется актер Илья Лыков, похожий на обаятельного конферансье? Или трагедия по случаю съеденного ангела («Ангел»), которого мать обещала больному мальчику? Вот, кажется, начался невероятный финал, но и тот неожиданно оборвался на мажорной ноте и оставил вопрос: все-таки отстраненность — это лучше для Боккаччо?
