Хотя по многим параметрам музыканты решили не отступать от привычных традиций — играли, как водится, на инструментах не моложе 70-х годов и записывали материал в гараже Хавтана, оборудованном под студию, — все-таки пластинка неожиданно получилась не похожей на предыдущие. При всей узнаваемости музыки «Браво» кажется, что у команды открылось второе дыхание. Евгений рассказал «ЗД», благодаря чему произошел этот прорыв и каково разговаривать с публикой без посредников.
— В последний раз мы встречались с вами два года назад, в связи с тридцатилетием «Браво». Что нового произошло с тех пор?
— В честь юбилея группы мы провели большой гастрольный тур, после чего уже вплотную занялись подготовкой к выходу нового альбома. Мы начали работу в 2011-м, после презентации предыдущей пластинки «Мода». Четыре года — это большой срок. Основная часть песен, которая вошла в состав нынешнего альбома, создавалась 5 лет, а кое-что было извлечено из архивов, преподнесено по-новому. Так что пластинка получилась многогранной и в каком-то смысле ретроспективной. Если говорить об основной идее, она отображена на обложке, которую создал мой приятель Евгений Жилинский, входящий в топ 100 лучших мировых художников, рисующих комиксы. На ней изображена влюбленная пара, которая любуется с крыши на огни большого города. Основной месседж — это любовь и добро. Я сам много думал о том, не много ли у нас песен об этих вещах, потому что сейчас, наоборот, актуально что-то экстремальное, агрессивное и жесткое, но понял: если не мы, то кто? Проблемы и так окружают нас каждый день — на улице, по телевидению, по радио, — и когда мир стоит на грани, над пропастью, нужно нести добро своим творчеством.
— Вы довольны тем, каким получился альбом?
— Абсолютно. Первые ощущения после завершения творческого процесса такие, что мне не хочется ничего переделывать. Обычно, когда пластинка уходит в производство, в последний момент возникает желание что-то изменить, а здесь такого не было. И это очень хороший знак. Я думаю, мы сделали все возможное, чтобы она получилось удачной и цельной, потратили не только много времени, но и сил: обстановка в конце работы была очень нервной и напряженной. Последние два месяца моей жизни были целиком и полностью посвящены этому альбому, я практически ничем, кроме него, не занимался, как будто находился на другой планете, и практически выпал из жизни. Только сейчас я начал снова узнавать, что происходит вокруг.
— После прослушивания складывается ощущение, что результат того стоил. А чем, по вашим ощущениям, пластинка отличается от предыдущих?
— Мне трудно говорить про нюансы. Главная отличительная черта этого альбома — в том, что все композиции на нем спеты от первого лица, мной как их автором. Когда был подобран материал, я увидел, что пластинка получается очень личной — так случилось, что она даже вышла в мой день рождения. Мы поговорили с Робертом Ленцем и решили, что в этот раз я спою все песни на ней сам. Такое происходит впервые, потому что до этого разные композиции исполняли разные участники группы. Сейчас из-за такого полного погружения я подошел к процессу гораздо более осмысленно, потому что понимал и степень ответственности — то, как будет слушать пластинку публика, и тот смысл, который мне хотелось вложить в каждое произведение. И это уже прямой диалог со слушателем. Здесь между нами нет никаких посредников.
— Вы написали всю музыку к альбому, но авторы текстов — другие люди. Кому принадлежат идеи песен?
— Я в этом смысле олдскульный композитор, такой, как Стинг, как Берт Бакарак. Сначала пишу мелодию, и для меня она — фундамент того, на чем держится «здание». Если нет ее — не будет и всей конструкции. Уже когда есть музыка, создаются тексты, и это всегда мучительный процесс для группы «Браво» при подготовке альбомов. Мелодии для свежей пластинки я писал в течение 4–5 лет — это, кстати, тоже отличает ее, скажем, от предыдущего альбома «Мода», музыка для которого была создана лет десять назад, а то и больше. В случае с «Навсегда» — все актуально и свежо. Конечно, было написано гораздо больше песен, чем в результате вошло в трек-лист, но выбраны были, на мой взгляд, самые яркие. Процентов 60 текстов написал Анжей Захарищев фон Брауш, за что я ему очень благодарен. Часто многое приходилось переделывать, потому что я — капризный в этом отношении человек, и надо отдать должное Анжею: он кропотливо работал над разными вариантами, терпел и выносил мои замечания. Есть там и отличный текст, который написал для меня молодой музыкант Иван Смирнов, лидер группы «Краснознаменная дивизия имени моей бабушки». Казалось бы, мы артисты совершенно из разных поколений, но те слова, которые он сочинил, оказались мне очень близки.
— Кстати, к теме поколений: герой из песни «Ray Davies» скептически относится к современной музыкальной культуре. Как у вас складываются с ней отношения?
— Я отношусь к ней очень серьезно, и у меня нет никакого скептицизма, потому что появляется масса новых интересных ансамблей, новых имен. Америка и Англия примерно каждые полгода «выбрасывают» в пространство очередную партию талантливых музыкантов. Они хороши, они делают все по-другому, не так, как делаем и делали мы. Там существует крепкая связь традиций и поколений, они воспитывались на музыке мощнейших артистов. Допустим, существует цепочка The Beatles — The Smiths — Blur, много других временныx соединений, и влияние легендарной музыки прошлого отражается и на современной сцене. Поэтому по отношению к ней у меня нет никакого снобизма — я слушаю многих, в том числе и молодых исполнителей. Что-то мне нравится, что-то не очень, есть какие-то находки, но все равно, конечно, моя душа остается в 50–60-х годах.
— В последние годы тенденция обращения к звучанию 60-х в современной музыке становится все ярче. Как вы думаете, почему?
— Потому что именно тогда были созданы те законы, по которым в дальнейшем развивалась и продолжает развиваться рок-музыка, происходили очень важные процессы, повлиявшие на дальнейшую историю. Все происходит циклично, и мода на звук возвращается. В какие-то моменты добавляются новые элементы. Скажем, в 90-е годы появилась мода на электронику, она смешалась с рок-н-роллом, и, например, группа U2 записала альбом в таком эклектичном стиле, но потом вернулась к прежнему звучанию. Такие процессы абсолютно естественны. Корневая музыка будет существовать всегда.
— Два года подряд вы проводили фестиваль «Back to the 60’s», на котором различные команды играли музыку тех лет или приближенную к тому звучанию. Возник ли резонанс?
— Да, и очень сильный. Мне кажется, это был шикарный фестиваль, куда приходили люди, которым действительно интересна эта культура. Было видно, что они не только тонко улавливают мелодии и атмосферу, но и сами постарались сделать все, чтобы праздник удался, подобрали красивые винтажные наряды… Жаль, промоутерам не удалось заработать денег на этом мероприятии, но творческая команда справилась с задачей отлично: помимо музыкальной программы там был и маркет ретроодежды, и маркет еды. Все было сделано в стилистике тех лет, очень четко привязано к концепции. Если экономическая ситуация в стране не будет ухудшаться, а хотя бы останется на том же уровне, что и сейчас, мы обязательно проведем и третий, и четвертый, и пятый подобный фестиваль.
— Актуальны ли по-прежнему чистые жанры или сейчас все-таки время эклектики?
— В музыкальном пространстве есть место для разных направлений. Каждый сам выбирает для себя то, что считает актуальным. У всех разные вкусы. Кто-то любит классический рок-н-ролл, кто-то предпочитает инди, экспериментальные стили. Я свой выбор сделал. У меня очень много музыки в плей-листе, но на полках все равно лежит старый винил, легендарные альбомы тех групп из прошлого, которые мне нравятся.
— Возвращаясь к современным исполнителям: на пластинке есть не только песня, текст для которой написал Иван Смирнов, но и дуэт с молодой певицей Яной Блиндер. Как он сложился? Я знаю, что вы сотрудничаете с ней не впервые…
— Я увидел ее на концерте в одном известном столичном клубе. «Браво» начинали с девушкой-солисткой (имеется в виду «королева русского рока» Жанна Агузарова. — Прим. «ЗД»), и мне всегда был интересен хороший женский вокал. То, что делает Яна, меня зацепило: она поет «крепко», профессионально и стильно. После этого я пригласил ее исполнить несколько композиций, и мы стали периодически выступать вместе с ней на наших больших сольных концертах. Я давно хотел сделать дуэт и решил записать композицию «Земляничный дождь» для альбома именно с Яной. Получилось интересно, живо и динамично. Мне кажется, ее вокал идеально подходит для этой ритмичной песни. Кстати, есть там и еще один дуэт с другой певицей — Машей Макаровой — «Для тебя». Я прислал ей этот трек с просьбой попробовать написать стихи. Через два дня она отправила мне готовый текст, который, как выяснилось, сочинил ее знакомый Михаил Виноградов. Это было стопроцентное попадание. Запись тоже удалась: мне кажется, Машин голос в этой композиции звучит нехарактерно для нее, очень женственно и пронизывающе. По звучанию эта песня — в чистом виде Калифорния 60-х годов, когда мир впервые узнал, кто такие «дети цветов».
— Многие выделяют женский рок-н-ролл как особое музыкальное направление. Как вы относитесь к такой градации?
— В последние годы я вообще стараюсь не делать разграничений между жанрами. Для меня, например, неважно, как определят стиль композиции — рок-н-ролл или поп-музыка, — для меня важно качество. Есть масса женщин, безобразно поющих и в роке, и в поп-музыке, которых слушать невозможно и неинтересно, и наоборот — много талантливых певиц, работающих в разных стилях. В данном случае я преимущественно говорю о западных исполнительницах.
— В пластинку вошел ваш хит многолетней давности «36,6». Вы уже давно исполняете его на концертах, он звучит из радиоприемников… Не надоедает периодически обращаться к старому материалу?
— Здесь эта вещь звучит совсем по-другому: она записана в стиле фламенко, и мне кажется, это ее самая удачная версия. С «Тараканами» мы всегда исполняли ее в более жестком ключе, с «Браво» играли балладную версию, но только сейчас нашли правильный темп и аранжировку. Всему свое время.
