«Довлатов»
Валерий Попов
Книга серии ЖЗЛ, которую написал о русском писателе его друг и коллега. Конечно, не в последнюю очередь интересным это издание делает скандал — родственники и наследники Довлатова запретили Попову использовать фотографии героя. При этом сам автор биографии утверждает, что в книге нет ни капли клеветы, издевки, неприязни. Просто дружеский шарж. Стоит отметить, что книга поражает как обилием точнейших деталей эпохи, так и легким стилем — именно тем, за что так любят читатели героя этой биографии. Память Валерия Попова неумолима — он вспоминает такие истории, которые сам Довлатов широкой общественности, пожалуй, рассказать бы постеснялся, а вот другу поведал. Этой честностью, любовью к писателю и желанием наиболее полно описать выдающуюся личность и продиктована книга «Довлатов» в серии ЖЗЛ.
«Фигурные скобки»
Сергей Носов
Математик Капитонов, открывший в себе способность угадывать двузначные числа, загаданные другими людьми, едет из Москва в Санкт-Петербург на конференцию фокусников, микромагов, менталистов и прочих нонстейджеров (люди, работающие с публикой в зале). На конференции творится подлинный театр абсурда с сумасшедшим некромантом (специалист по магии загробного мира), пожирателем времени, белыми мышами, исчезновением предметов, смертью организатора конференции, а также промискуитетом (беспорядочные половые связи) в гостиничных номерах.
Математик же Капитонов, обнаружив себя посреди такого балагана, во-первых, страдает от невозможности вырваться из окружающего хаоса, во-вторых, страдает от того, что дочь не любит его, а в-третьих, от гибели близкого друга. Жена друга передает Капитонову тетрадь с записями покойного, а там Капитонов находит описание опыта метемпсихоза от лица того, кто как раз в друга переселился. Описывать такое можно только в фигурных скобках — тогда сохраняется определенная конфиденциальность.
«Живые картины»
Полина Барскова
Живые картины — это неструктурированный сборник несвязанных историй — про братьев, про американский суд, БДСМ и про жизнь вообще. Можно было бы сказать — графомания. Если бы… не блокада Ленинграда.
Блокада — тема, которой Полина Барскова занимается профессионально как историк, антрополог и культуролог. Истории из книги «Живые картины» условно объединены тем, что они произошли и были написаны в мире, где была блокада. И то там, то здесь мелькают кусок дневника, съеденная собака, вздувшиеся дети или просто внезапное равнодушие тех, кто сам там оказался. Грубо говоря, можно обозначить главный вопрос Барсковой к миру: «Допустим, после Освенцима возможны стихи, но как после блокады возможна жизнь вообще?».
