Режиссер Людмила Налетова, художники Семен Пастух (сценография) и Галина Соловьева (костюмы) дали волю своей фантазии. Мир восточных сказок, чудесных превращений, магических заклинаний, волшебных предметов да еще на фоне остроумно стилизованных картин южной природы и заколдованных пещер, получился ярким, сверкающим, мерцающим и необыкновенно красивым. Главные герои в исполнении молодых артистов Артема Сафронова(Аладдин) и Дарья Терехова (царевна Бадр-аль-Будур) наделены юмором и самоиронией, что придает древней легенде современное звучание. Но при этом авторы спектакля не спекулируют на «актуальности» - спектакль театра Станиславского и Немировича-Данченко - чистой воды сказка со всеми ее сюжетными несуразностями, немотивированным поведением героев, условностью ситуаций и произвольностью событий. У всех персонажей не только своя вокальная линия, но и пластическая. Хореограф Альберт Альбертс придумал каждому индивидуальный пластический рисунок: кокетливо-эротический у Будур, пафосно-драматический у Матери Аладдина (Наталья Зимина), задиристый у Аладдина, устрашающий у колдуна Магреббина (Денис Макаров). Но самым впечатляющим получился Джин кольца – Дмитрий Кондратков. Ему придали образ синего бога и наделили пластикой классического индийского танца.
В спектакле очень органично использована видеопроекция: страшненький, подозрительно похожий на Голема Джинн лампы появляется в анимационном воплощении, но даже в виде кинопроекции немного пугает самых маленьких зрителей. Зато незатейливая, казалось бы, картинка с летящим ковром самолетом вызывает полный восторг всего зала, что лишний раз доказывает: нам много-то для счастья не надо, пусть будет просто, но волшебно. Волшебность в немалой степени обеспечивается эффектными световыми решениями признанного мастера Дамира Исмагилова. Настоящим украшением спектакля стало участие в нем маленьких артистов детской труппы. Вернее, украшениями: наряженные алмазами, рубинами и сапфирами с головными уборами в виде разноцветных кристаллов детки трогательно изображают россыпь драгоценных камней.
А вот музыка Нино Рота, как бы это сказать, не бросив камень (даже драгоценный) в огород величайшего кинокомпозитора прошлого века… Она – забавная. Написанная в 1965 году, партитура вполне могла бы быть создана лет за 80 до того. Так и представляешь, как сидит синьор Рота в компании с нашими Мусоргским и Римским-Корсаковым и запоминает: вокальная строчка должна быть речитативно-мелодичной, колдовство изображается увеличенным трезвучием, восток – увеличенными секундами и хроматизмом, а чудеса – красочными мажоро-минорными гармониями. Иногда сходство с русскими классиками столь разительно, что прямо гордишься тем, как отечественная музыкальная культура обогатила европейскую. Порой композитор сворачивает с русской темы и вдруг выдает что-то из пуччиниевских поздних опер – вроде «Турандот». Но это и правильно: в конце концов, как итальянский композитор он просто обязан был продолжить национальную оперную традицию. Тем более в жестких условиях наступления авангарда, который в 60-е годы буйствовал по всей Европе. Так что в известном смысле Нино Рота со своей тональной музыкой был истинным борцом за незамутненность традиции. Оркестр под управлением Вячслава Волича эту традиционность подчеркивает: динамические контрасты, тембровые переклички, певучесть струнных – все очень красиво. И все же досадно, что композитор совершенно не использует в этой опере приемов, языковых, стилистических и жанровых находок, которые сделали его киномузыку истинными шедеврами. Увы, как многие, он попался в сети двойных стандартов, заставлявших гениев стесняться своего киноимиджа и писать академическую музыку иначе, чем саундтреки. Но – как есть, так есть. Нино Рота давно покинул этот мир. И опера, которую он оставил, даже при всей ее стилистической банальности, безусловно нужна современному зрителю. Особенно маленькому.
