За неделю до анонсирования списка номинантов, то есть 7 января 2016 года, специальной комиссией, отвечающей за категорию «Лучший фильм на иностранном языке» будет определен шорт-лист из девяти фильмов. Из него к 14 января, к дате объявления номинантов во всех категориях, будут отобраны пять, которые непосредственно поборются за награду. Победителя объявят 28 февраля наравне с остальными категориями.
Заседание российской оскаровской комиссии, возглавляемой Владимиром Меньшовым, совпало по времени с мастер-классом Никиты Сергеевича в Доме музыки. Вот и новость пришла к режиссеру вместе с запиской из зала аккурат посреди выступления.
- Что, ведь сейчас сентябрь, а не первое апреля. Не верю! - отшутился Михалков.
А чуть позже добавил:
- У меня уже есть один «Оскар». Боюсь, если получу второй, кое-кто этого не выдержит.
Причем перед самым мастер-классом Никита Сергеевич так же картинно отнекивался от возможной номинации, говоря, что уже давно ничего подобного не ждет и не рассчитывает, и вообще сейчас полностью поглощен новым замыслом — многосерийным фильмом о Грибоедове, задуманным им в соавторстве с Александром Адабашьяном еще 25 лет назад. Впрочем, еще раньше, какую-то неделю назад Михалков в гостях у Иван Ургант практически в прямом эфире демонстрировал свои актерские способности. Словно фокусник, открывающий секреты уличной магии, заявил свое коронное: «Слезы — это техника, работа диафрагмы». И тут же за несколько секунд по просьбе ведущего расплакался, чтобы еще через полминуты так же, по заказу, расхохотался.
Другими словами, разобраться, чего в словах Никиты Сергеевича больше — лукавства или сдержанного равнодушия — не сможет, пожалуй, даже сам Михалков.
Как бы то ни было, нынешнее голосование — чуть ли не первый случай за долгое время, когда присутствие фильма Никиты Михалкова в списке потенциальных претендентов от России на «Оскар» не спровоцировало скандала.
Может, еще не вечер, но пока молчат и Юрий Быков — известный прямотой и вспыльчивым нравом режиссер драмы «Дурак», которую критики часто ставят в один ряд с «Левиафаном» Андрея Звягинцева, прошлогоднего номинанта от Россия. Молчит и продюсер фильма «Битва за Севастополь» Наталья Мокрицкая, которая тоже не привыкла долго лезть за словом в карман — что в среде коллег, что на встрече с премьер-министром. Впрочем, «Битва» чисто теоретически еще может быть номинирована на «Оскар» от Украина последние новости - подобное когда-то произошло с фильмом Сергея Бодрова-старшего «Монгол», номинированного (и попавшего в окончательный шорт-лист из пяти фильмов) от Казахстана. К слову, тогда же в одной номинации с Бодровым последний раз оказался и Михалков, с вольным ремейком «12 разгневанных мужчин» Сидни Люмета — драмой «12».
Казалось бы, все это повод наконец-то перевести дух. Порадоваться, что российские кинематографисты научились цивилизованно вести диалог друг с другом. Но куда более правдоподобным выглядит другое объяснение: у Михалкова в этом году попросту не было серьезных конкурентов. И вот это — самая неприятная новость. Последние двадцать лет, начиная с триумфа (пока последнего в российском кино) «Утомленных солнцем» на «Оскаре» в 1995, Россия словно замерла на одном месте.
Не считая предельно экстремального прошлого года, когда «Левиафан», пройдя огонь, воду (дома) и медные трубы (во всем остальном мире), остановился в шаге от награды, каждый сентябрь в российском кино оставляет ощущение дежа вю. За исключением отдельных случаев, когда Никита Михалков лично снимает свой фильм с голосования (как он сделал с «Утомленными солнцем-2. Цитадель»), на «Оскар» от России неизменно отправляется фильм либо самого Михалкова, либо одного из его современников, таких же классиков. Невзирая на прокатные сборы, международную судьбу, да и попросту любые, хотя бы теоретические шансы на победу.
«Солнечный удар» немного выбивается из общего ряда. Эта картина, при всей старомодности и одизности рекламной кампании — начиная с публичной отповеди Венецианскому кинофестивалю, не соизволившему уведомить режиссера об отказе взять фильм в одну из программ, заканчивая международной премьерой в Белграде и Крым — остается важным, во многом не проговоренным до сих пор высказыванием. Высказыванием очевидным и бесспорным, но слишком велеречивым, старомодным. Так, что и не каждый российский зритель рассмотрит, что именно скрывает режиссер за этим полетом женского платочка и вращением шестеренок двигателя парохода. А люди, не знакомые с творчеством Бунина, рискуют и вовсе не дотерпеть до, безусловно, мощного финала.
Подобные фильмы важны и нужны. Как факт культуры. Как приглашение к диалогу. Но выдвижение его на «Оскар» — очередной шаг в пустоту. То ли популистский, то ли отчаянный жест. Очередное свидетельство того, что честному и открытому разговору о современности мы предпочитаем медитативные прогулки в прошлом. Развитию — стабильность, граничащую со стагнацией.
Удивительно, но сам Михалков в этом контексте вызывает меньше всего вопросов. Ему-то как раз накануне 70-летнего юбилея не отказать ни в энтузиазме, ни в амбициозности, ни в умении в нужный момент изобразить искреннее недоумение и показное спокойствие. Куда интереснее узнать, что думают и чувствуют остальные. Точнее — не думают и не чувствуют.
