Не стало фронтового оператора Семена Школьникова. Он ушел из жизни в Таллине на 98-м году жизни. Теперь остался только один из его коллег — 95-летний Борис Соколов.
Семен Школьников — трижды лауреат Сталинской премии, награжден боевыми орденами и медалями, лауреат кинематографической премии «Ника». Мы познакомились, когда ему было 89 лет, на Байкале, где оказались с документалистами, снимавшими дикую природу. Жил же Семен Семенович в Эстонии, стал почетным гражданином Таллина, депутатом районного совета. Куда бы мы ни приезжали, а это были сельские районы, всюду появлялся в бабочке. И такой он был добрый, сердечный человек, что никого не оставлял равнодушным. Много поразительных вещей рассказал и удивил терпимостью. Даже в разговоре о стариках-эсэсовцах, живущих в Эстонии, нашел взвешенные слова: «Да, неприятно такое соседство, но ведь и им неприятно, что я служил в Советской Армия. С годами приходит мудрость». А в Эстонии он оказался в 1946 году. Операторов там не хватало. И ему, сотруднику Центральной студии документальных фильмов, предложили снять фильм. В Москва он жил в коммуналке, где не было даже ванной, а вскоре должен был родиться ребенок. В Таллине ему дали трехкомнатную квартиру. Это предопределило выбор, как оказалось, на всю жизнь.
Семен Школьников прошел еще советско-финскую войну. Великая Отечественная застала его на границе с Румынией, где проходили артиллерийские стрельбы. Не успел и месяца повоевать, как получил ранение. «В моей груди с тех пор остался кусок железа, — вспоминал Семен Семенович. — Его так и не вытащили. Всякий раз, когда иду на рентген, вспоминаю об этом». Потом оказался в разведке, освобождал Калинин, был ранен в бою подо Ржевом. Пока лежал в ивановском госпитале, пришла телеграмма из Главного управления формирования Советской армии: направить в кинохронику. В Москве вручили киноаппарат и командировали на Калининский фронт. Работал в паре с опытным киевским оператором Николаем Быковым. На войне Быков до того не был. А Школьников войну прошел, но снимать, как он рассказывал, толком не умел. Учились друг у друга. «Каждой паре операторов давали грузовик с теплым кузовом, печкой-буржуйкой, тремя спальными местами, — рассказывал Семен Школьников. — Одно из них предназначалось шоферу, который еще и готовил еду. В грузовике хранили аппаратуру и пленку. Работали мы парами, потому что один из нас снимал более крупные планы, второй — общие. Если кто-то погибал или был ранен, то второй продолжал работать. На каждом фронте работали группы из 12–15 операторов. Каждый пятый из нас погиб. После войны осталось в живых 200 фронтовых операторов. Теперь, вспоминая свой путь, могу сказать, что мы были глупыми людьми. Нам казалось, что нечего снимать. Мы считали, что важны только боевые действия. А надо было запечатлеть быт войны, то, как солдаты едят, стирают. Только с опытом многое пришло».
Трижды Школьникова забрасывали к партизанам, причем даже к югославским, пришлось ради этого прыгать с парашютом, хотя навыков не было. Боевых товарищей Семен Семенович помнил по фамилиям, хотя столько лет прошло. Войну он закончил в Черногории. «Там узнал, что мы победили. Дали мне тогда бутылку итальянского вермута. Я такого вина никогда не пил, — вспоминал Школьников. — Люди танцевали. 9 мая я попал на свадьбу. Парень и девушка, оба партизаны, решили пожениться. Но я же не мог со всеми веселиться. Должен был снимать».
